Борис Штейман - Пьесы

С т е н и ч. Колеса? Интересное предположение. Надо будет попробовать. Хотя глупо начинать на старости лет.

С. Н. А вот и нет. Старость, друг мой, это последняя большая ломка перед окончательным откидом. И логично попытаться из нее как-то выйти. Это раз! Во-вторых, у вас еще не старость, а страх старости. А в-третьих, накануне вас приняли за какого-то другого. И это наводит на определенные размышления.

С т е н и ч. Откуда вы узнали? А, понятно, вам рассказал Каминский.

С. Н. Обижаете! Во-первых, я не знаю никакого Каминского. Во-вторых, очевидно, что вашему, так называемому, сну предшествовали определенные события. Попытаюсь объяснить. Вы знаете, что такое команда «Товсь!»?

С т е н и ч. Догадываюсь.

С. Н. Приятно говорить с грамотным человеком. Обычно народ не в курсе. Я же служил срочную на Морфлоте на подводных лодках. Так вот, сначала — «Боевая тревога!», «Торпедные аппараты к бою!», а уже под конец — «Пуск!» И пошла родимая! Улавливаете причинно-следственную связь?

С т е н и ч ( задумчиво ). Торпеда…

Свет меняется, становится серым, призрачным. Стенич в форме шпрехшталмейстера .

С т е н и ч ( громогласно ). Смертельный номер! В первый и последний раз! Человек-торпеда!

Тревожная барабанная дробь. В свете прожектора Темкин бежит, ловко уворачиваясь от преследующих его Каминского и Баркова. Наконец его хватают за руки и начинают раскачивать взад и вперед. Сзади подбегает Дореев и упирается ему в спину. После двух-трех раскачиваний Темкина отпускают, и он стремительно несется, безуспешно пытаясь тормозить, расставив руки, на стоящую в углу группу униформисток в школьных платьях. Врезается в нее. Визг, смех, его шутливо колотят и толкают прочь. Звучит победный марш. Темкин бросается с кулаками на обидчиков. Все убегают.

Прежний свет.

С. Н. Да вы меня не слушаете. Помните, какой в нашей школе был кабинет физики? Амфитеатр с откидными партами, разбитый на сектора. А химии? Слегка попахивало газом, до блеска начищенные латунные краны. Не хуже, чем в каком-нибудь там Оксфорде! А черная лестница? По ней прямо со двора можно было попасть на самый верх, в спортзал. А один тир чего стоил? Помните, как ходили стрелять?

С т е н и ч ( сухо ). Не помню.

С. Н. Ну как же так? Ладно, бог с ним! Помню, одна вшивая торпеда пропала. Сколько шума было! Всех на допросы таскали! Потом, слава богу, нашлась, закатилась куда-то по недосмотру. А сейчас вагоны пропадают, и все шито-крыто! ( Внимательно смотрит на Стенича .) Знаете, чем пахнет свеженькая торпеда? Только ее распаковали, она пахнет маслом, не подсолнечным, конечно! Дивный аромат!

С т е н и ч. Знаете, я человек нездоровый, а с этой торпедой вы меня вконец расстроили. Теперь долго не смогу заснуть.

С. Н. Вы все шутите. Ну ладно, пойду. Отдыхайте! ( Уходит .)

С т е н и ч. Какой, право, идиот! И все намеки какие-то непонятные! Эти энкаведешники, похоже, сами не знают, чего им надо… ( Ложится в кровать и засыпает .)

Кабинет. Большой стол с несколькими телефонами. За столом в глубоких раздумьях Носопытин в форме комиссара НКВД тридцатых годов. Стук в дверь.

Н о с о п ы т и н. Войдите!

Входит Сергей Николаевич. Он в белом халате.

С. Н. Здравия желаю, товарищ… ( Запинается .) комиссар!

Н о с о п ы т и н. Проходи, проходи, садись. Рассказывай, что удалось узнать?

С. Н. К сожалению, практически ничего.

Н о с о п ы т и н. И немудрено. Нестеров — крепкий орешек!

С. Н. Извините, товарищ комиссар. А почему Нестеров? Это что, оперативная кличка?

Н о с о п ы т и н. Потому что он — Нестеров. Пока этого объяснения достаточно.

С. Н. Понятно. Я три раза побывал в этой школе. Облазил эту проклятую раздевалку вдоль и поперек. Никакого хода в тир там никогда не было. Порылся в архивах. Даже удалось встретиться с бывшей нянечкой, которая там работала в те годы. Ей сейчас стукнуло девяносто пять. Она утверждает то же самое.

Н о с о п ы т и н. Девяносто пять? Могла и забыть.

С. Н. Да-нет, товарищ комиссар. Все помнит, просто феноменальная старуха! Извините, товарищ комиссар, а откуда такая замечательная форма?

Н о с о п ы т и н ( довольно ). Что, нравится?

С. Н. Превосходно сидит!

Н о с о п ы т и н. Бывший подчиненный. Работает в нашем музее, иногда дает поносить. Я в ней хорошо соображаю. Скажите, удалось открыть файлы, о которых я вам говорил?

С. Н. Зет два нуля? Нет, не получилось, они закрыты при помощи какого-то неизвестного кода. А что в них может быть?