Исидор Шток - Драмы

Д я д и ч е в. А помнишь, Коля, как ты меня домой в первый раз привел, после экзаменов? Пойдем, говорит, обедать, отца нет, он на подводной лодке «Барс» плавает. А вы дома. В столовой разувшись сидели, на баяне играли.

Щ е р б а к. На этом самом.

Д я д и ч е в. У вас больно свирепый вид был, товарищ контр-адмирал. Откуда, думаю, у такого тихого Николашки такой громкий отец.

Щ е р б а к. Я и сам удивляюсь. Откуда у меня такой тихоня?

Зажигается лампочка на динамике.

(Николаю и Дядичеву.) Ждите. (Уходит.)

Д я д и ч е в. Киру встречать поедем?

Н и к о л а й. Обязательно. Если я в море буду — встречай ты. А если… Ну, сам понимаешь, война… Будь другом ей, Тимошке отцом.

Д я д и ч е в. Ничего не случится. Дурак.

Н и к о л а й. Да ведь это так. На всякий случай. Давай, пока старик не вернулся… (Подходит к столику, хочет налить.)

Неожиданно возвращается Щ е р б а к. Николай и Дядичев отскакивают от стола.

Щ е р б а к. Хороши соколики! Отставить. Юбилей кончен. Вам в море выходить — встречать союзные транспорты. Слышите?

Н и к о л а й. Слышим.

Д я д и ч е в. Прямо как у Гоголя: «Слышу, батько!»

Щ е р б а к. Эх ты, темный, надо знать классику. Там сын крикнул, а Тарас ответил: «Слышу!»

Д я д и ч е в. Пожалуй, правильно.

Щ е р б а к. Правильно, правильно… Ступайте на свои корабли. Киру встречу, устрою, не беспокойся. (И у самой двери, привычно-спокойно, как часто говорит.) Желаю успеха.

Н и к о л а й. Служим Советскому Союзу.

Уходят. Щербак смотрит им вслед. Затем подходит к карте… Далекая песня… Огромная, во все зеркало стены, карта Северного театра военных действий… Волнуется море. Бегут облака.

Мостик боевого корабля. Рулевая рубка. За ней штурманская и радиорубка. На мостике командир корабля Н и к о л а й Щ е р б а к. У штурвала руля Б о й к о. Наверху д в а с и г н а л ь щ и к а. Несмотря на летнее время на моряках теплые барашковые шапки, свитеры, ватники, брезентовые плащи. На командире кожаный реглан. Негромкая команда, доклады сигнальщиков и рулевого. Незакатное летнее полярное солнце, окаймленное светящимся оранжевым дымком, оказывается то справа, то слева, в зависимости от эволюции корабля.

Н и к о л а й (говорит в переговорную трубу, как всегда, негромко, медленно) . Запишите в вахтенный журнал. В два часа был замечен силуэт горящего корабля. Оказался пароход торгового флота Соединенных Штатов «Пэтриот». Капитан приказал команде высаживаться на шлюпки. Сторожевой корабль «Вихрь» готовится принять на борт команду с союзного парохода.

Б о й к о. На румбе двести.

Н и к о л а й. Так держать. Вы что-то сказали, Бойко?

Б о й к о. Нет, товарищ командир. Молчу. Думаю.

Н и к о л а й. Сигнальщики, усилить наблюдение за морем и воздухом! (Смотрит в бинокль.) Большой транспорт!

Б о й к о (про себя) . Эх, служба морская соленая. Жаль мне, Лида, что не видите вы всей этой красоты сейчас… И облака над самым кораблем, и брызги прямо по губам бьют, и чайка… Далеко от берега залетела… Знаете, Лида, очень я к морю привык. Даже непонятно, как без него раньше обходился. Я, когда на берегу, все море вижу… Сплю ночью, а мне море представляется. Вот такое, как сейчас. Темное, военное.

Н и к о л а й. О чем думаешь, рулевой?

Б о й к о. Как всегда, товарищ командир: по морю ходишь — о земле думаешь. На румбе двести.

С и г н а л ь щ и к. К борту подходит шлюпка с капитаном.

Н и к о л а й. Стоп! (Передвигает ручку машинного телеграфа.)

Голос помощника: «Принимаем на борт капитана союзного корабля». На мостик поднимается п о м о щ н и к, за ним рыжий пьяный М а к к р и, без фуражки, с пледом на плечах. Затем, в кожаном пальто, красивый, видно чрезвычайно расстроенный, капитан Э д К е н е н. Затем — долговязый, молчаливый матрос, американец А л ь б е р т Э р с к и н.

К е н е н (представляется) . Captain of United States Steamship «Patriot» Edward Canan, Wellington, Delaware [1] Капитан парохода Соединенных Штатов «Пэтриот», Эдвард Кенен, Веллингтон, штат Делавер. .

Н и к о л а й. Щербак.

М а к к р и. Маккри! Маккри! Маккри!

К е н е н (здоровается за руку с Николаем и с вахтенным офицером) . Не повезло! Не повезло! Не повезло!

М а к к р и (запел) .

(Сел на ступеньку.)

Б о й к о (фыркнул) . О!

К е н е н. Тринадцать суток мы идем по этому проклятому океану и трое суток отбиваемся от подводных лодок, от самолетов, от всякой мрази. Трое суток никто на «Пэтриоте» ни на секунду не сомкнул глаз.