Б а р м и н (рабочим, пересчитывая их) . Передохните, товарищи, но отмываться не спешите.
Р а б о ч и й. А вдруг пойдет?
Б а р м и н. А вдруг не пойдет?
Р а б о ч и й. Ясно. Долгий перекур.
Б а р м и н. Все?
Р а б о ч и й. Все.
Рабочие уходят.
Ч е р д а н ц е в. Суммарно: графита четыреста пятьдесят тонн, урана — сорок пять.
Б а р м и н. Пронеси, господи!
Ч е р д а н ц е в. Все наверху, кроме несчастных собак и кроликов. Верные друзья человека.
Б а р м и н. Герой севастопольской обороны расчувствовался.
Ч е р д а н ц е в. Морды у них такие симпатичные… Понимающие глаза. Я ведь уходил последним. Попрощался.
Б а р м и н. По местам. Начнем.
Цветков и Черданцев возле приборов. Бармин присел к микрофону.
Слушайте. Всем занять свои места. Доступ закрыт. Повторяю — доступ закрыт. (Отодвинул микрофон.) Алексей Иванович, поднимайте аварийную.
Ч е р д а н ц е в. Есть. Аварийные подняты.
Б а р м и н. Время?
Ч е р д а н ц е в. Двадцать три часа тридцать одна минута.
Б а р м и н (подходит к лебедке) . Помянем сэра Черчилля и его ласковую, миролюбивую речь в Фултоне. (Берется за рукоятку и медленно начинает ее вращать.)
Ц в е т к о в. «Зайчик» пошел. В темпе танго. Бразильского.
В репродукторе раздался тихий щелчок, и на пульте слабо мигнула неоновая лампочка.
Б а р м и н. Сколько?
Ц в е т к о в. Двадцать миллиметров.
Б а р м и н. Добавлю. Следите. (Медленно, едва заметно нажимает на рукоятку.)
В репродукторе раздается более сильный щелчок, сильнее вспыхивают лампочки.
Б а р м и н. Картина повторяется.
Ц в е т к о в. Сорок миллиметров.
Щелчок сильнее, сильнее — вспышка.
Б а р м и н. Картина повторяется.
Щелчки усиливаются и учащаются. Учащаются и усиливаются вспышки лампы.
Ц в е т к о в. «Зайчик» вступает в фазу веселого оживления. «Яблочко», или, скорее, гопак.
Ч е р д а н ц е в. Пятьдесят миллиметров.
Б а р м и н. Картина повторяется.
Щелчки напоминают автоматную стрельбу. И вдруг раздается необычный гулкий и громкий звук. Он действует на присутствующих, как удар грома. Все замирают, не обращая внимания на привычную трескотню. Бармин осторожно закрепляет положение рычага, опускает руку. Напряженное ожидание. И снова точно короткий удар грома. Волнуясь, Бармин достает сигарету, закуривает.
Картина меняется.
Курит. И снова удар.
Картина меняется.
Ч е р д а н ц е в. Пошла!
Ц в е т к о в. Пошла!
Б а р м и н (медленно подходит к пульту, бросает сигарету) . Земля?
Ч е р д а н ц е в. Земля, капитан.
Снова удар.
Б а р м и н. Пошла… Реакция идет… Товарищи!.. Терпение.
Ц в е т к о в. Все ужасно просто. Начинаются серые будни. Совершенно не хочется смотреть на приборы.
Б а р м и н. Лицемеры… Снобы… Первые киловатты энергии!
Снова удар.
Ч е р д а н ц е в (сквозь слезы) . Как пьяный барабанщик в оркестре.
Б а р м и н. Насладились. Объедаться нельзя, Алеша, спускайте аварийные.
Ч е р д а н ц е в. Есть.
Б а р м и н (подходит к лебедке) . Опускаю рабочий. (Медленно двигает рычаг в обратном направлении.) Итак, атом в наших руках.
Замедляются, затихают щелчки, слабее мигает лампа.
Ура, черти! (Обнимает по очереди Цветкова, Черданцева.) Чумазые мои!.. Волшебники!.. Вот и все. Вот и все.
Учиняется невообразимая пляска.
Ч е р д а н ц е в. Интересно, что в конце концов Саваофа ухватили за бороду не руки ученого, а рабочего.
Б а р м и н. Алеша, вы произнесли верную историческую фразу. Но на кого вы все похожи! Я так же устряпался?
Ц в е т к о в. История умолчит. Вас опишут в белоснежной сорочке, в замшевых перчатках.
Ч е р д а н ц е в. Я мысленно наблюдал за незримо присутствующими здесь Нильсом Бором, Энрико Ферми. Вы их не заметили? Хотя они явились во фраках, у них был несколько растерянный вид. Я бы даже сказал — сконфуженно-виноватый.
Ц в е т к о в. Ну их всех к черту! Всемирное содружество ученых! Миф.
Б а р м и н. Мы еще сядем с ними за круглый стол. Помяните меня. (Берет микрофон.) Внимание! Все свободны. Отдыхайте, друзья. (Ко всем.) Теперь бы в баньку, на полок, да веничек…
Вбегает З у е в, в шапке, в бекеше.
З у е в. Георгий Петрович!.. (Обнимает.) С победой!
Б а р м и н. Богдан Артемьевич, ну что вы, что вы…
З у е в (не стыдясь своих слез) . Не мог, не мог… Мерз-мерз и дождался. В конце концов, эту коробку я делал или нет? Юрий Семенович, позвольте обнять вас. (Обнимает.) Опять станете напоминать про генерала.
Читать дальше