Игорь Соболев - Моя деревня

«Экстра». Что-то новое. А градусов! «Четыре рубля без стоимости посуды». Ах ты боже мой! Ее, значит, не пьют, а с посудой глотают. Вот ведь беда! Ведь только что завязал! Ведь только что бросил. Ох, беда! Болото без чертей не бывает! Ну, немножко?! А? Ну, самую малость?! И нет в тебе, Кузьма, ни силы, ни воли! Нет! Бешеному дитяти ножа не давати! (И решительно убрал бутылку в сервант.) Ах, как я себя уважаю! (Отошел от серванта. Снова повернулся и грустно смотрит на сервант.) Ну разве что только пригубить? Попробовать? А? Ведь все же «Экстра». (Двинулся к серванту.) Нет! Надо спасаться! А то так и душу пропью! Ведь здоровье гублю. А на селе уже говорят: «Кузьма спасается — по три раза в день напивается!» Нет! (Решительно прячет бутылку в ящик. Закрывает на ключ, а ключ через окно кидает в сад. Спохватился.) Ой, что же я наделал?! Нет! Все! И кончен про то разговор! Где награды? (Вынул из серванта шкатулку. Ставит на стол.) Так. Где костюм? (Вынул из шкафа пиджак. Натянул широченные брюки, белую нейлоновую рубашку. Надел пиджак. Крутится перед зеркалом.) Красив, подлец! Сам хлеба не стоит, а еще вино пьет! (Подошел к столу.) Так. «Слава» второй степени. Это за Дунай. (Прикрепил к пиджаку.) Третьей степени. За Днепр. Отлично. Ох красив, ох красив! А не помрет Катерина от такой красоты? Нет, выдержит. «За отвагу» — Сталинград. «Отечественная война» второй степени. За Москву. Сюда же медальки. Ах, надо бы надраить! (Прикрепляет медали.) Грозит мышь кошке, да издалече. «За Москву», «За Вену», «За победу», «За Японию», «Двадцать лет Победы», «Пятьдесят лет Вооруженных Сил». Эх, напрасно мне юбилейную не дали! Совсем бы нелишне. А у Кати орден Ленина и Золотая Звезда. Ну что ж?! Одна семья-то! Ведь ей бы одной, без меня, до такого не дослужиться. Значит, у нас на двоих полный комплект. Ничего! (Крутится перед зеркалом.) Нет, не перенесет моей красоты — в обморок рухнет, бедняжка. На чужой горбок не насмеюся, на свой не нагляжуся! Ну что? Теперь можно! (Рванулся к серванту.) Всегда готов! Как юный пионер! (Пытается открыть ящик.) Ах, дурья башка! Вот дубина-то! Что наделал! Иди ищи в саду.

Только двинулся к выходу — открылась дверь, входит К и с е л е в. За ним следом входят д в а п а р н я и вносят полированный письменный стол.

Вот это и есть забота о благе трудящихся! Вот это и есть боевая оперативность! Вот так же живехонько принимайтесь за крышу, да про плитку не забудь. Если народу служить, и в нашей бригаде можно жить.

К и с е л е в. Весельчак-одиночка! Куда ставить?

К у з ь м а. Нет, ты сначала скажи, откуда ты взял этот стол, сколько мы за него должны тебе уплатить и прочие условия.

К и с е л е в. Какие там еще условия? Правление колхоза премирует Екатерину Максимовну за отличные надои. Вот и все условия. Куда ставить-то? Тяжело держать!

К у з ь м а. А ты не сердись — будет полегче.

К и с е л е в. Ох, Кузьма! Был отважным командиром, был отличным колхозником. А теперь ты самый что ни на есть последний вымогатель и спекулянт.

К у з ь м а. Чего-чего? Это чем же я спекулирую?

К и с е л е в. Сам знаешь. Куда ставить?!

К у з ь м а. Не шуми! На кнуте далеко не уедешь! Вон под окно ставьте. Да блеск не царапайте, — чай, не ваше, а наше. Да не следите тут. Метено.

Они ставят стол и выходят. Киселев задержался.

Я смотрю, бригадир, у тебя кто посмирней, тот и виноват, Чего меня при парнях хаешь? Нельзя так. Мы нынче не те, что давеча.

Киселев опускается на стул. Тяжело вздохнул, поморщился. Сжал голову руками. Кузьма перепугался.

Ты чего, Николай Иваныч? Чего с тобой, Коля?

К и с е л е в. Слушай, Кузьма, нет ли у тебя чего от головной боли?

К у з ь м а. Да ты никак заболел?

К и с е л е в. Вчера в ресторане пил до изумления.

К у з ь м а. Ой, что это ты! Грех-то какой! А кто видел?

К и с е л е в. В задней комнатке все произошло… это падение… Вроде бы как уважение к шефам, а выходит, что самая подсудимая взятка… Ох-хо-хо… Так дай чего-нибудь, а?

К у з ь м а. Сейчас, сейчас… А может, тебе опохмелиться? Малость?

Киселев с отвращением махнул рукой.

Ну, чтоб только голову поправить?

К и с е л е в. Я ж эту гадость сызмальства видеть не могу. Дай лекарство.

К у з ь м а. Сейчас. (Роется в ящике.) Мда! За чужой щекой зуб не болит! Во! Хотя аспирин тебя не возьмет. У тебя голова в затылке широкая, где самый мозг. Нет, аспирин не то. Во! Я всегда этой штукой спасаюсь. Только надо три таблетки сразу. Во! На! Воды дать? (Подает в ковшике воды.)