Игорь Соболев - Моя деревня

К а т я. Все это терпит, Николай Николаевич! А хлеб ждать не может! Если вы меня не поддержите, я буду действовать самостоятельно!

В и н о г р а д о в. Это что же? Партизанскую бригаду сколотишь?

Е ф и м е н о к. Кто же это тебе, стало быть, позволит нарушать советские законы?

В о р о н (тихо Виноградову) . Сейчас опять зачнет агитировать за Советскую власть…

В и н о г р а д о в (зло, громко) . Да, Советская власть уже сорок с лишним лет, а ты все шипишь, бактерия подколодная! «Агитировать»! Смолкни!

В о р о н. Шамашедший! Виноградов-то наш шамашедший стал! Давеча яго всего чевой-то перекашивало! Ишь-ишь, как зыркаить! Не иначе — у яго козлячий гриппа зачался! Подвиньсь, Люба, а то ще вкусить, психа!

Т е т к а Л ю б а. Да будет тебе, фасоль кудлатый!

В о р о н. Сама ты соя недоснятая! Катерина, я за тебя целиком! Все правильно, только разве они поймуть! Ни в жисть! О, глянь на ету-то! О! Культура! О! Бобовая!

В комнату входит Б у л а т о в, все сразу же встали.

Б у л а т о в. Здравствуйте, товарищи передовики! К вам в гости проездом!

В с е. Здравствуйте! Здорово, Иван Романович!

Б у л а т о в. Готовитесь в Москву? Отлично! Николай Николаевич, как с отчетно-выборным?

Е ф и м е н о к. Пятого декабря, Иван Романыч, как назначили!

Б у л а т о в. Обязательно приеду! Ну что же, товарищи, приятно чувствовать себя победителями? Приятно. И я-то за вас радуюсь, будто сам к этому отношение имею. (Засмеялся.) Двадцать четыре ваших колхозника представлены к правительственной награде!

Л и н ь к о в. Спасибо. Если, конечно, заслужили, большое спасибо!

Б у л а т о в. Тебе, Петр Афанасьевич, две особые радости привез.

Л и н ь к о в. Ты все к нам с радостными вестями. То про кирпичный завод, то про дополнительный транспорт. Что же еще-то?

Б у л а т о в. Дело прошлое, но… Как ты себя чувствуешь после скандала с краевым комитетом насчет семян?

Л и н ь к о в. Это-то радость? Нет, Иван Романович! Нерадостная это штука. Очень даже нерадостная. Ты вот говоришь про награды, а у меня все заламывает в нутре… Может очень худым концом все это нам с тобой обернуться.

Б у л а т о в. Ну, вот, так же сам и я себя чувствовал до вчерашнего дня. А вчера… Эх, Петр Афанасьевич! Есть справедливость и большая правда в нашей партии!

Л и н ь к о в. Ну, не мучь, не мучь!

Б у л а т о в. Поддержало нас бюро крайкома!

Л и н ь к о в. Ну? Поддержало! Вот спасибо-то!

Б у л а т о в. Поддержало! А Давыдову объявлен строгий выговор. Правы мы были! Абсолютно правы! Поздравляю!

Л и н ь к о в. Спасибо. От самого сердца спасибо!..

Б у л а т о в. А вторая радость… Нет, не скажу! Сейчас сам увидишь…

Открыл входную дверь — там Л е в к а, в грязном комбинезоне, уставший, с воспаленными глазами, но с радостной улыбкой.

Вот! Принимай гостя!

Л и н ь к о в (насупился) . Ты извини, Иван Романович, но у нас тут срочная работа… (И сел.) Все, кроме Виноградова, продолжают стоять. Неловкая пауза.

Т е т к а Л ю б а (кинулась к двери) . Левушка! Сыночек!

Л и н ь к о в (строго) . Люба!! (И через короткую паузу.) Зачини дверь, дует!

Т е т к а Л ю б а (тихо) . Заходи, Левушка… Идем в горенку… (Проводит его через комнату в боковушку.)

И опять пауза.

Б у л а т о в. Да брось, Петр Афанасьевич! Помирись…

Л и н ь к о в (Ефименку) . Так что у нас по надою молока получается?

К а т я. Петр Афанасьевич! Может быть, я вас чем обидела?

Л и н ь к о в. Меня никто не обижает! Это я всех обижаю, всем мешаю…

В о р о н (тихо Булатову) . Ничего не выйдет из этого представления! (Громко.) Мы тут, Иван Романович, решили дать на помощь «Опалихе», потому как они не справляются… (И смолк под суровым взором Линькова.)

Б у л а т о в. Вот это замечательно! А я как раз думал вас просить… Ну, раз вы решили…

Л и н ь к о в. Брешет Ворон! Кривляется, как клоун из цирка! Ничего не решили и решить не можем… Нету людей! Весь автотракторный парк на профилактику встал!

Б у л а т о в (ему неловко) . А там у них… по двое суток люди домой не ходят.

Л и н ь к о в. С богом! С богом!

Б у л а т о в. Ведь и вам помогали… Ведь это так заведено у нас…

Л и н ь к о в. Порочная практика — вытаскивать отстающих за счет передовых.

К а т я. Какие они отстающие? Они молодые! Только появились! Какие они отстающие?

Е ф и м е н о к. Да… ты тут, хозяин, перегнул палку-то!

Л и н ь к о в. Ну, хорошо, хорошо! Перегнул, а может, и переломил и… Всё!

Б у л а т о в. Тебе, крестьянину, ведь ведомо, почем хлеб достается.