Леонид Малюгин - Старые друзья

Г о с п о ж а Н. Простите, Антуан, я помешала вам…

С е н т - Э к с. Это вы? Простите, бога ради. Я думал, это кто-нибудь из журналистов. Я осатанел от их телефонных звонков! Днем я прогуливаю свое одиночество в толпе. А по ночам работаю. Они пронюхали и стали донимать меня по ночам. Откуда вы говорите?

Г о с п о ж а Н. Из Швейцарии.

С е н т - Э к с. Как вам удалось перейти границу?

Г о с п о ж а Н. Переоделась работницей!

С е н т - Э к с. Оставили фашистов в дураках! Молодчина! Что вы делаете в Швейцарии?

Г о с п о ж а Н. Ничего не делаю. Я же не могла позвонить вам из Франции!

С е н т - Э к с. Перейти границу для телефонного разговора?! Вы ангел!

Г о с п о ж а Н. То вы посылаете меня ко всем чертям, то возводите в ангелы. Мне этого не выдержать!

С е н т - Э к с. Вам трудно живется?!

Г о с п о ж а Н. А кому во время войны легко живется? Что вы пишете?

С е н т - Э к с. Сказку о маленьком принце.

Молчание.

Вы не расслышали?

Г о с п о ж а Н. Расслышала…

С е н т - Э к с. И подумали — не спятил ли я от сытой и мирной жизни? Здесь не мудрено. Американцы живут на другой планете. Они не расстроены разгромом Франции, им только не понравилось, что это произошло так быстро. Странная здесь жизнь. Никаких интересов, кроме баров, кроссвордов и автомобилей. Сегодня первый счастливый день моей жизни в Америке: я слышу ваш голос. (Шепотом.) Я люблю вас!

Г о с п о ж а Н. Не слышу.

С е н т - Э к с (громко) . Я люблю вас!

Г о с п о ж а Н. Нас слышат!

С е н т - Э к с. Пусть слушают все — и телефонные барышни, и военные цензоры, и фашистские шпионы. Сколько лет мы скрывали свою любовь?! Пусть теперь узнают о ней и Европа и Америка! Что говорят французы о моей книге?

Г о с п о ж а Н. Ничего не говорят.

С е н т - Э к с. Она не нравится?

Г о с п о ж а Н. Они ее не читали. Вашего «Военного летчика» не разрешают печатать.

С е н т - Э к с. Даже в неоккупированной Франции?

Г о с п о ж а Н. Даже в неоккупированной Франции. Мне больно огорчать вас, но не могу же я скрывать от вас правду.

С е н т - Э к с. Так за каким же дьяволом я уехал в Америку? Зачем я писал эту книгу, если ее не могут читать французы?

Г о с п о ж а Н. Для нее придет время.

С е н т - Э к с. Я не хочу работать на потомков. Я не классик. Простите, что я срываю на вас свою злость.

Г о с п о ж а Н. Я должна передать вам…

С е н т - Э к с. Что вы должны передать мне, любимая?

Г о с п о ж а Н. Печальную новость. Вчера погиб Гийоме. Он вел пассажирский самолет. Его расстреляли истребители.

С е н т - Э к с. Убийцы! Прощай, Гийоме! Я уезжаю из Америки! Я буду воевать!

Г о с п о ж а Н, Где вы будете воевать? Верт объяснил вам, что вы не годитесь для подполья!

С е н т - Э к с. Неужели не осталось места, где можно сражаться за Францию?

Алжир. Комната Сент-Экса. С е н т - Э к с в военной форме и г о с п о ж а Н.

Г о с п о ж а Н. Ты устал?

С е н т - Э к с. Рассказывай, рассказывай. Ты почти ничего не сказала о Верте.

Г о с п о ж а Н. Он очень бедствует — голодает и мерзнет. Но работает без устали. Они напечатали подпольно все, что ты написал, — и «Военного летчика» и «Письмо заложнику». И распространяют по всей Франции.

С е н т - Э к с. Молодчина!

Г о с п о ж а Н. Я не знаю — откуда берутся силы у этого пожилого больного человека?!

С е н т - Э к с. Он же философ.

Пауза.

Г о с п о ж а Н. У тебя неважное настроение? (Пауза.) Мне показалось, ты не очень рад моему приезду?

С е н т - Э к с. Не говори вздор. Я не знал, что в тебе столько силы и мужества! Это только русские женщины ехали к любимым в Сибирь.

Г о с п о ж а Н. Алжир — не Сибирь.

С е н т - Э к с. Но они ездили в мирное время! У меня неважное настроение? Отвратительное. Нам прислали новые американские самолеты. Машины с высокими скоростями. Мы осматривали их с восхищением. Но для меня все осмотром и закончилось. На них, видите ли, разрешается летать пилотам до тридцати пяти лет. А мне сорок четыре! Раньше меня берегли, как уникальную ценность. А теперь гонят, как старую клячу.

Г о с п о ж а Н. Ты будешь летать!

С е н т - Э к с. Не успокаивай меня, как мальчика!

Г о с п о ж а Н. Ты будешь летать! Я немножко знаю тебя и понимала твое убийственное настроение… У меня есть приятель в военном министерстве. Я привезла тебе разрешение на полеты.

С е н т - Э к с (целует ее) . Умница!

Г о с п о ж а Н. Я — дура! Ни одна женщина не сделала бы это. Тебе дали разрешение только на пять полетов. Больше я не буду хлопотать! Не проси меня! Не буду! Должен ты подумать и обо мне.