Драмы и комедии

М и к о л а. Тебе очень не понравилось у нас?

Н а с т я. Очень. Даже не хотелось верить, что там бригадиром тот самый Микола Верас, с которым мы столько мечтали, когда были на курсах. Помнишь, как мы мечтали? Какие мы планы строили! И какие богатые урожаи собирали мы с тобой! А какие мичуринские сады цвели у нас! И как хорошо пчелы в них жужжали. А карпы какие в прудах плавали! Помнишь? А в клубе нашем — кино, спектакля, лекции. И вдруг приезжаю и что же вижу? Одно издевательство над всеми нашими планами и мечтами. Мне так обидно стало, что я чуть не заплакала. За тебя обидно стало. Как же это получилось, Коля? Объясни ты мне.

М и к о л а. Сам не пойму, как это случилось. Сначала я пытался повернуть его в свою сторону, но он же, черт, такой напористый… Трудоднем этим ошеломил меня. И верно — насыплешь закром зерна, думаешь, и все хорошо. А тут еще к ордену представил. Долго ли с панталыку сбиться.

Н а с т я. А я как взглянула — нет, думаю, завянут тут мои мечты.

М и к о л а. И махнула на меня рукой?

Н а с т я. Нет, не махнула. Спасать тебя принялась. Бывает же так, что близкого человека кладут под нож. Да еще просят врачей, чтобы скорей его резали. Вот и я… надеялась на операцию. Сегодня она состоялась.

М и к о л а. И ты старалась, чтобы меня скорей под нож?

Н а с т я. Старалась сколько могла. Уговаривала Ивана Михайловича, чтобы он скорее в обком ехал.

М и к о л а. И теперь рада?

Н а с т я. Конечно.

М и к о л а. А что мне больно, это тебе ничего?

Н а с т я. Поболит и перестанет. Зато наши мечты… Они ведь сбудутся! Правда, Коля?

М и к о л а. Теперь сбудутся, когда ты будешь в нашем колхозе…

Н а с т я. А я еще не сказала, в каком колхозе.

М и к о л а. Когда же ты скажешь?

Н а с т я. Когда время придет.

М и к о л а. Ты насчет свадьбы? Я готов хоть завтра.

Н а с т я. Кто же это женится в самый сев? Хочешь план сорвать?

М и к о л а. Но когда же?

Н а с т я. Посеем, уберем — тогда.

М и к о л а. Испытание? Хочешь поглядеть, что с нашим колхозом будет к осени?

Н а с т я. Какой ты догадливый!

М и к о л а. Испытывай, Настенька, как хочешь, только дай слово, что от меня не откажешься.

Н а с т я. Слово я уже дала, а ты и не заметил.

М и к о л а. Твердо?

Н а с т я. Твердо.

Микола порывисто обнимает Настю и целует в губы.

(Поправляет волосы.) Давно бы так… А то надулся…

О ф и ц и а н т к а, вошедшая из кухни, застыла на месте.

О ф и ц и а н т к а (переждав) . Вам еще чего-нибудь подать?

М и к о л а (отмахивается) . Ничего не надо.

О ф и ц и а н т к а (про себя, с улыбкой) . Оно и видно, что вам больше ничего не надо. (Уходит.)

З а н а в е с.

Изба Авдотьи Вербицкой.

Перегородка, раньше отделявшая спаленку, снята. Посередине избы свадебный стол. За столом — гости: по одну сторону стола сидят Н а с т я и все ее п о д р у г и, по другую сторону — М и к о л а со своими д р у ж к а м и. Настя, в белом платье. На груди у нее орден Трудового Красного Знамени, с правой стороны — букетик цветов. У Миколы в петлице тоже букетик белых цветов.

Гости уже слегка подвыпили, в избе стоит веселый гул. Гармонист играет свадебную песню.

Д е в у ш к и (поют) .

Лида склонила голову на Настино плечо, словно прощаясь. Она целует Настю в щеку и что-то шепчет ей на ухо. Настя ласково улыбается и кивает Лиде головой.

П ы т л е в а н ы й (перевязанный традиционным вышитым полотенцем, встает) . Дорогие гости! Родные, близкие, друзья, приятели и все добрые люди! У нашей молодой есть богатый свадебный каравай. Что в этом каравае, я уж и сам не знаю: семи полей пшеничка, семи криниц водичка, десяти коров масло да яиц полтораста. Сама сеяла, сама веяла, сама выпекала, сама гостей скликала, чтобы каравай отведали, счастья-доли пожелали. Просим позволенья каравай делить.

Г о л о с а. Позволяем. Просим.

П а в л и н а. Дели, сват, дели, только линии не искриви, а то мы тебя знаем.

П ы т л е в а н ы й. Мы свою линию выправляем, а у старшей дружки как мотался язык до ушей, так и теперь…