Ханс Янн - Томас Чаттертон

Томас.Так юный господин Смит был ранен?

Ричард Смит.Он получил ранение; но не стал недееспособным. Он вторично нанес удар, по распухшим губам Перси. Нож упал на землю — вместе с еще одним зубом. Парень опрокинулся навзничь. Увлекая за собой некстати подвернувшуюся штангу, и эта штанга разбила окно, точнее — три или четыре стеклышка в оконном переплете. Это несущественный урон, и его легко можно возместить. Но Питер не умел рассчитать ни собственную физическую силу, ни силу своего гнева. Он, ослепленный яростью, пнул противника в живот — и, видимо, не один раз. Подбежавшие уличные сторожа доставили ученика латинской гимназии к его ректору. Хулигана посадили в карцер. Оттуда я его вызволил. Он теперь сидит под домашним арестом у меня дома.

Томас.Какое несчастливое стечение обстоятельств!

Ричард Смит.С юридической точки зрения тут все ясно. Нарушение общественного порядка на улицах, драка, телесные повреждения. Что такое собака по сравнению с человеком, который наделен душой? Соблаговолите ли вы, Чаттертон, все так и передать адвокату? Мистер Ламберт должен завтра, с самого раннего утра, явиться ко мне.

Томас.Конечно, сэр. Ни одна деталь не ускользнула от моего внимания. И на память я не жалуюсь.

Ричард Смит.Что ж, полагаюсь на вас.

Томас.Позвольте сказать еще два словечка, сэр…

Ричард Смит.Говорите, Чаттертон.

Томас.Отставание в латинской грамматике… если я вас правильно понял… легко наверстать. Я мог бы каждый день выкраивать по два-три часа… уверен, мистер Ламберт не будет возражать… чтобы помочь юному господину Смиту готовить домашние задания.

Ричард Смит (неприятно удивлен). Я ценю ваше предложение, Чаттертон. Вы, конечно, говорите сейчас как друг Уильяма; однако я сомневаюсь, что сами вы в достаточной мере понимаете латинский язык. В Колстонской школе его не преподают.

Томас.Кое-какие познания у меня имеются. Я декламирую наизусть Вергилия.

Ричард Смит.Гимназический распорядок допускает такие встречи — в лучшем случае — раз в неделю. Может, вы лишь хотите сказать, что не прочь были бы подружиться и с Питером. Он, конечно, будет вас иногда навещать, вместе с братом… Но пока что — доброй вам ночи.

Томас.Доброй ночи, сэр… Доброй ночи… юный господин Смит.

Питер Смит.Чаттертон… Мой брат делил с вами постель в Колстоне и до сих пор остается вашим другом. Называйте меня Питером… если хотите.

Ричард Смит (он уже открыл дверь). Ты под домашним арестом, мой мальчик, не забывай этого.

(Ричард Смит и Питер быстро уходят).

Томас (долго смотрит на захлопнувшуюся дверь).

Абуриэль (тихо входит, снова сдвинув в сторону стенку с книжными полками). Томас…

Томас (вздрагивает). Ах да, мистер Абуриэль… я забыл про вас. Вы подслушивали за стенкой?

Абуриэль.Я всегда подслушиваю, когда нахожусь поблизости. Это одна из моих должностных обязанностей.

Томас.И что вы скажете о видах на будущее для юного господина Смита?

Абуриэль.Он станет твоим другом — еще одним, наряду с Уильямом и Кэри.

Томас.Я имел в виду его положение в гимназии на Кристмас-стрит.

Абуриэль.Способность испытывать жалость — индивидуальное достижение; жалость не полезна. Чтобы объединить людей в человечество — ради определенных надобностей и целей, — требуется жестокость. Что значит жизнь собаки? На улицах Бристоля ежедневно околевают запряженные в волокуши лошади [7] Грузы в Бристоле перевозили на волокушах, чтобы не повредить канализацию под находящимися в плохом состоянии мостовыми. См. статью Янна «К трагедии Томас Чаттертон» (Hans Henny Jahnn. Werke und Tagebücher, Bd. 7. Hamburg: Hoffmann und Campe, 1974). ; до последнего мига перед смертью их нещадно осыпают побоями. А как ведут себя люди в своем кругу ? Они шагают вперед — от рабства к инквизиции, от инквизиции к войне, от войны к бюрократии, от бюрократии к рабству. Это спираль, которая заканчивается где-то в глубокой бездне, в непроглядном мраке.

Томас.Вы этого не знаете. Вы не юрист.

Абуриэль.Только не обманывайся относительно происхождения твоей симпатии! Твой хрупкий мятущийся дух надеется обрести покой рядом с простодушными.

Томас.Это звучит как упрек.

Абуриэль.Но ведь тебе не свойственна верность.