Тая Воробьёва - Без ума. Проза на грани…

На утро я чувствовала себя как бездомная кошка, которую пригрели на груди. И я действительно лежала на волосатой груди Мирона и коварно гадала на любовь. Подводя итог, неосознанно поняла: комфорт мне обеспечен, пути открыты. Мирон решительно произносил слова:

– Ты останешься жить у меня. Мы теперь связаны. Мы построим свой мир и своё видение системы.

Все молчали о наркоте в клинике. Даже «полу – овощи» с первого этажа. Когда родственники посещали наш безликий стационар со своими фруктами и колбасными палками, никто из больных не позволял себе говорить о методах лечения. Одни тащились от списка «чудодейственных» средств (как правило, это жители были верхних этажей), другие просто боялись оказаться закопанными возле сарая во дворе. Самым запущенным вариантам никто просто не хотел верить, их медсестры не контролировали.

Но кто – то все – таки проболтался. Приехал какой – то начальник из отделения. По понятным причинам обошлось без обыска и собак. Предстояло обсудить немаленькие суммы за молчание государственных органов. Целый день главврач, Миша и носитель погонов обсуждали в кабинете условия сделки. Иначе, по – другому, было сложно назвать процесс, который подразумевал выгоду обеих сторон. Ближе к шести вечера, начальник уехал, оставив хозяйку в самом ужасном садомазохистском состоянии. Все более и менее соображавшие пациенты боялись попасть ей под руку. Коридоры опустели. Было принято решение – разносить ужин по палатам.

Я сидела и пялилась как Диана красит ногти в потрясный розовый цвет. Мне было скучно. Хотелось хоть чем то заняться.

– Ди?

– Че?

– Я хочу выйти.

– Нельзя. До нас скоро дойдёт очередь.

– Допрашивают с пристрастием? – рассмеялась я.

Диана наморщила лоб.

– Кого – то пришьют сегодня. Все очень серьёзно. До этого мы мелким барыгам платили, щас проглотов прибавилось. Наверно этот кризис скажется и на наркоте.

Чокнемся без психоделиков.

– Да, дерьмо, – подтвердила я.

– Перечислила бабки своему мужу?

– Ага

– Обрадовался? Че соврала?

– Сказала, что продала плазму и кое – что из сантехники.

– А сколько вы женаты?

– Несколько недель.

– И уже столько говна.

– Я очень верю в него. Мы преодолеем это вместе.

– В кого, в говно? Что ж… успехов!

– Ну все, я больше не могу ждать. – Я накинула кардиган поверх платья и вышла.

Почему я должна слушать такое? Да, моя семейная жизнь не была лучезарной, но Денис меня очень любил, восхищался мной, а верность для меня очень много значила. Мне не хотелось отказываться от любви только потому, что она сопровождалась невзгодами.

Я медленно шла по пустому коридору. В общем зале села на диван и включила телевизор. – Какого хера? Отпустите! – послышался звук сцепившихся в борьбе тел.

Я привстала с дивана и стала прислушиваться. Голоса раздавались из кладовой. Выключив телик, я на носочках прокралась к двери и заглянула в щёлку.

Запыхавшаяся с покрасневшим исцарапанным лицом Лиза вжималась в стену. На её левом плече над ключицей начал проявляться большой синяк. Вокруг неё стояло десять разгневанных девушек. По одному их взгляду было понятно, что они все сидели на игле. Непонятно было только, что запущенные нарики делали в нашем блоке. Если только…

Как верная псина хозяйки подверглась нападению? Какая – то ошибка! Лиза обожала хозяйку и втайне, как мне казалось, была в неё влюблена. Можно ли вообще связать палево с наркотой и Лизу? Пока я размышляла, стоящая ко мне спиной девушка с кулака прошлась по скуле Лизы. Последняя не успела увернуться, ей крепко сжали руки и отвели их за спину. О самозащите не шло речи.

Вроде все было справедливо: недавно сама Лиза жестоко избивала меня, теперь наступила её очередь, кармически я отомщена. Но такое наблюдение не делало меня счастливей. Черт, надо было сидеть в палате. А теперь явно не отступить.

– Эй, чего началось то? – я пнула дверь и вошла внутрь.

Нарики хищнически повели бровью. Лиза посмотрела на меня как на зазнавшегося камикадзе и фыркнула. Эта Лиза та ещё сволочь!

– Твоя сообщница? – прошипела самая старшая Лизе в ухо.

– Не. Местная дебилина.

– Годится! – удовлетворялась спрашивающая.

Самая высокая из наркоманок протиснулась через образовавшееся кольцо и направилась ко мне. Моё сердце учащённо забилось. Что то мне подсказывало что кто – то сейчас получит за свое благородство.

– Ты сдала нас? – просипела худощавая над моим ухом?