Тая Воробьёва - Без ума. Проза на грани…

В такси мы молчали. Я перебирала подол плаща, проводя пальцами по дорогим чулкам и поправляя нервно короткое черное платье. Дима словно перестал дышать. Дыхание остановилось там, где час назад ещё держался страстный поцелуй. Думая об этом, я незаметно для себя коснулась кончиками пальцев своих губ. Как и многим безумным и слепым в любви, мне казалось, что они застыли в буйстве продолжительного поцелуя. Химическая иллюзия, не более. Всего лишь губы. Всего лишь касания.

Дома я быстро разделась и, переодевшись в спальные штаны и футболку Димы, уселась на кровати. Он курил в форточку. Я не знала, что сказать и легла под одеяло.

Внезапный резкий звук заставил меня резко встать и замереть от неожиданности. На кухне что – то намеренно разбивалось. Первое, что я увидела, это нож, летящий в стену прихожей, располагавшейся напротив кухни. Он отскочил от вешалки для одежды и упал на пол. Следующий нож с более тонким острием крепко вошел концом в обои и остался зловеще покачиваться. Дальше я упала в какую – то безвременную бездну, наблюдая живую версию «Дом летающих кинжалов» воочию, но не имея возможности наблюдать главного героя, который метал свои орудия справа от меня за стенкой. Не считала, сколько ещё ножей отскакивало от стен, но точно помню, что один из них упал прямо к моим ногам острием вверх. Главный герой наклонил холодильник и бросил его на пол в компанию к ножам. Выйдя из оцепенения, я подошла ближе к кухне, но тут нож пролетел совсем близко от меня, вызвав инстинкт самосохранения до такой степени, что я спряталась за кровать и впилась ногтями в ладони, желая проснуться от страшного сна. Теперь, я знала точно, альбинос поднимет какой – нибудь нож и зарежет меня. Мой альбинос больше не мой. Меня сковало от ужаса. Никогда страх не приходил ко мне так внезапно и незабываемо. Слёзы не прекращались, плач стал хриплым, дыхание давалось с трудом, сердце отказывалось качать кровь в таком бешенном темпе. Видимо так стучит сердце дикого животного, когда охотник точно прицеливается из винтовки и навсегда останавливает его жизнь. Остановится ли сейчас моя жизнь?

– Дима!!! Прекрати! Что ты делаешь???!!! Дима!!!

Позвонить Роме. Больше никто не сможет помочь, понять. Я не видела его кучу времени, но и что же… Цифры, цифры…

– Прекрати хрипеть. Говори, Саш! Я не слышу, я в клубе.

– Он меня убьёт! У него нож. Помоги мне! Не трогай меня!!!Аааааа!!!

Потеря рассудка. Смска с адресом. Лицо Димы, просившее прощения.

– Малышка, прошу тебя! Успокойся! Извини, прости меня!

Забиваюсь в дальний угол стены комнаты, будто бы пытаясь пройти сквозь неё на улицу. Вот и настало время умирать.

– Давай ты ляжешь, успокоишься! Малышка, я же люблю тебя!!!

– Убееери руккииии!!!Ааааааааа!!!

Что ты ещё шептал мне в этот день? В какое время я оделась и выбежала на улицу? Знаю, уговаривала приятеля Рому не ходить к тебе домой. Знаю, он с другом вошел к тебе и о чём то говорил с тобой. Дальше такси, уносящее меня домой. Ночь, разделившая тебя и меня. Сон, который закончился шестого октября. Шестое октября – день не совершившейся смерти. День, который грянет в Лету совсем скоро.

В последнее время я рассказывала о нашем разрыве с Димой как о событии, свершившемся не со мной, как об оскорблении, которое нанесли мне незаслуженно. Все знакомые и подруги повторяли одно и то же – он болен. У меня не зародилось и мысли об обратном. Вспоминая шестое октября, я ёжилась от страха, мурашки проходили по телу, бросало в жар. Шок. Шок. Шок. Эти ножи. Снова они во мне. Сны, в которых мне осталось жить считанные минуты. Хранитель снов превратился в их поработителя. Мой разум охладел в конец и все входящие сообщения Димы в социальных сетях и на телефоне не трогали ни малейшей части моей души.

8 октября

«Малышка я не хотел тебя напугать. Это был не я. Я все узнал, и знаю что делать дальше. Не пить и не курить, я справлюсь, я буду сильным. Если не справлюсь за неделю, пойду к психологу и на иглоукалывание от курения. Читаю много статей. Этого не повторится никогда. То, что я тебе наговорил˜ – бред сумасшедшего. Позвони когда сможешь смотреть на меня».

11 октября

«Все хорошо. Я даю себе отчет в содеянном, так мне и надо. Ты просто дай знать: может быть как раньше или всё кончено. В остальном я все тебе написал ранее. И на подсознательном уровне наверно я был уверен в том, что ты уверенна в том, что я тебя никогда – никогда – никогда не трону тебя с плохими намерениями. Ведь я обещал, еще давно… Желудок сводит от всего этого.