Тая Воробьёва - Без ума. Проза на грани…

Буква «В» – вина. Гложащее чувство вины. Я смотрюсь в зеркало, любуясь стройностью своего изогнутого обнаженного тела. «Это не я» – повторяю я про себя, одновременно массируя плечи чужому мне мужчине, который еле – еле улегся на свой толстый живот и теперь в нетерпении перекатывается с бока на бок. Через пятнадцать минут я попрошу его перевернуться на спину, и начну скользить по нему легкой змейкой, а потом буду касаться руками его члена и яичек, возбуждая и сексуально моля о завершении. И он кончит, если не уснет. Тогда я попрошу его пойти в душ, а сама выйду из комнаты и направлюсь в туалет, чтобы смыть стекающую сперму с рук. И если всё пройдет спокойно, я даже не задержусь перед зеркалом в туалете, не стану прикладываться лбом к его прохладной поверхности в поисках ответа. Это был уже восьмой гость за эти два дня работы в этом месте. Я могла покрыть уже половину долга Дениса, но не знала, как объяснить ему откуда взялись деньги.

– Ну что, вы закончили? Мы уже чай попили. Будем выводить этих пидорасов?

Массажистка по имени Вера с накаченными формами поймала меня на пути обратно. Она любила поговорить и это было проблемой. В первый день она задала мне столько вопросов, что я еле выкрутилась, хотя пару раз грубо запуталась в собственном вранье.

– Да, будем.

– Как же он меня достал. Представляешь, он днем приходил, говорил, что я динамщица, а сейчас опять пришел, приперся на ночь глядя. И опять та же пластинка. Чай ни фига не дает, а ведет себя как король.

– Угу.

– Ну ладно. Давай выкатим эти бочонки.

Запахивая на ходу халат, я проводила гостя до ресепшена, а потом вернулась обратно, чтобы прибраться в комнате. На столике с массажными маслами и салфетками лежали пять тысяч рублей. Маленькая благодарность гостя за небольшое послабление. Я скатала купюру в трубочку и вложила в подклад лифчика – убежище для левака. Ничего не было, он просто потеребил мне писечку. Несуществующий Боже…

На настенных часах 6:32. Пора ехать в любимый дом параноиков и суицидников. Лезу в сумку за мобильным, который Миша разрешила мне взять, только после того, как убедилась, что я плотно подсела на бабки, что в них нуждаюсь. Звоню водителю, договариваюсь, чтоб забрал из дома терпимости. Смеюсь, устало натягивая платье на влажное ещё после душа тело. Прям деловая женщина: из благородного дома в сумасшедший. Прокрастинация отменяется.

Когда я прокралась в палату, Диана спала, но сквозь сон приоткрыла веки и слегка приветственно улыбнулась. Мне понравилась её улыбка. Впервые за всё время я не заметила в ней уродства. В утреннем свете, в своей длинной майке, задернутой чуть выше ягодиц, Диана была очень хороша.

Стою на перепутье неизведанного. Собранный чемодан как доказательство стопроцентной решимости. Впереди только современность, объятая страхом и сомнениями. В кармане куртки вибрирует телефон, подсказывая, что времени до отправления осталось мало, и наступила пора нового смс – сообщения: «Я выезжаю. Скоро буду. Автобус до Белорусской=)».

Много книг написано о том, как люди расстаются со своим прошлым на вокзалах, железнодорожных станциях, аэропортах; ещё больше о том, что они испытывают в этот момент, какие чувства зарождаются в их сердцах, что уходит из них невозвратно. Автовокзал – это всегда людская суета душ. Кто – то торопится, кто – то спокойно дожидается своего маршрута, сидит неподвижно и ни о чём не думает. Я расположилась на скамейке и смотрела по сторонам, взывая к своим ощущениям. Сплошная путаница, перемешанная с трусостью и полной уверенностью в своём решении: я хотела покинуть этот маленький город. Не было ничего, что могло меня остановить в тот момент, когда в моих ладонях оказался бумажный краешек моей надежды – билет до Москвы. И было не важно, убегаю ли я от себя, от разочарования в семье или от недостатка адреналина в крови. Был факт: я уезжаю сейчас. Исчисление срока приведёт меня туда, где смогу узнать другую жизнь, в которой обитают хорошие люди, приятные знакомства, лучшие улицы города и моменты любви к чему – то стоящему … Если бы можно было провести черту от меня сегодняшней и меня завтрашней, я бы несомненно увидела разницу. А какова она будет через год, два года, пять лет? Возможно, мои волосы станут ещё светлее, голос мягче или резче, характер терпимее, заживающие любовные раны покажутся ерундой – песчинкой посреди Вселенной.