Федор Достоевский - Отморозок Чан. Книга первая

А скольких сокамерников я покалечил, я и не сосчитаю.

Но можете быть уверены: каждый из этих пидоров получил именно то, что заслужил. Никогда не выебывайся на тигра, сидящего в клетке. Во всяком случае, когда ты находишься в той же клетке.

В общем, последние четыре года, я сижу в этой камере, с неизменным соседом – Федором Михайловичем. Его посадили ко мне в надежде на то, что я не найду поводов убить старого, богобоязненного бандита.

И действительно. Поводов я не нашел. Так что, Федор Михайлович мой единственный товарищ в этом месте. Более того, он мой самый преданный читатель. Да-да, вы не ослышались. Я начал писать. Из-под моего карандаша, точнее карандашей – извел я их немерено, вышел не один десяток поистине великолепных книг.

Кстати, еще до всего этого пиздеца, я проявлял немалый интерес к литературе. Помню, даже как-то сломал ебло сыну учительницы по литературе. По-моему, куском ржавой арматуры. Хорошие были времена.

– Бля, не начинай, а, – снова занудел тюремщик, – Давай хоть раз по-человечески! Просто встань и мы проводим тебя в комнату для посещений. Ну будь человеком, ебана в рот.

Я наконец отложил карандаш и поднял на него глаза.

– Хуй с тобой, Жека. Раз ты по-человечески просишь – будет по-человечески.

Я отодвинул стул и встал.

Это была тесная камера два на три метра. По краям две кровати, между ними стол, стул и ведро, на случай если припрет.

Стены, когда-то давно до середины выкрашенные зеленой краской, облупились, а побелка, идущая выше – пожелтела, а местами и вовсе стала коричневой от подтеков воды, сочащейся с потолка.

Подойдя к решетке, я повернулся к ней спиной и просунул руки в небольшое окно. Жека-тюремщик расширил глаза от удивления, видимо, не ожидал от меня такой покладистости. Хули – будет что внукам рассказать, уебок. Он быстро, не веря своему счастью, достал наручники и сомкнул их на моих запястьях. Затем пошарил на ремне и снял другой ключ, которым отпер камеру. Двое его друзей подняли автоматы, взяв меня на прицел.

Выходя, я обернулся и посмотрел на Федора Михайловича, который самозабвенно читал одну из моих ранних работ.

– Дядь Федя, я там последнюю дописал, короче! «Убивай или Сдохни» называется! Можешь почитать, если хочешь!

Приходилось кричать, потому что дядь Федя был туговат на ухо.

Федор Михайлович поднял голову и уставил на меня растерянный взгляд. Побитый пес, даже не заметил, что меня уводят. Старость, хули. Он еще какое-то время смотрел на меня, как собака на летающую тарелку, затем его лицо прояснилось.

– Вот это дело! – Воскликнул он. – Это, брат, от души! Прям щас читать и начну. А то эту по седьмому кругу перечитываю. Ох и порадовал старика, ох и порадовал! А ты то сам куда?

– На свиданку. – ответил я. – Ты смотри, если не вернусь, можешь издать под своим именем все мои книги, как откинешься. Или псевдоним возьми какой, Чехов там, или Лермонтов. В общем, что-то приближенное по величию к моему литературному гению.

Старик улыбнулся мне, отложил толстенную пачку истрепанной бумаги и стал нетерпеливо слезать с кровати.

Я вышел из камеры. Когда я уже шел по темному коридору под конвоем трех петухов, я услышал крик:

– А там, о чем вообще?!

– Про долбоеба одного! На меня в молодости похож! – прокричал я в ответ.

Три минуты спустя, меня ввели в комнату для свиданий.

– Андрей Алексеевич! Здорова! – Поприветствовал я своего старого товарища.

Я уже упоминал его раньше. Собирался впарить ему пульт с Достоевской. Подозреваю, что Андрей Алексеевич заднеприводный, ну да и хер с ним. Главное, что мужик хороший, да за моей жопой не охотится. А кого он там ебет, мужиков или мутантов – это уже его дело.

Я жив только благодаря ему и его связям. Меня бы еще после первой стычки с тюремщиками к стенке поставили. Но Андрей Алексеевич ясно дал понять, сдохну я – сдохнут все, кто причастен. Связи, хули. Он всю караванную держит. А Брат его – Армейскую. В общем, он похлопотал, чтобы и камеру мне нашли поспокойнее и сильно не мешали жить. Да что говорить, я как писать задумал, он мне бумагу подгонял каждую неделю и карандаши. Отличный мужик, одним словом. Все сетовал что вытащить меня не смог. Но там нихуя не сделать было. Бандиты и бармен хер бы с ними, но вот пацана того я зря захуярил, походу. Батя его человек влиятельный и очень достать меня хотел. Даже приходил сюда со своими ребятами однажды. Угрожал штурмом тюрьму взять, если меня ему не отдадут. Не отдали. Андрей в тот день тут был. Вышел к ним, поговорил и они съебались. Короче батя пиздюка того каждый месяц присылает кого-нибудь убедится, что я тут заперт. Причем в разное время, чтобы неожиданностью было. Короче, вытащить меня нельзя. Ну, спасибо хоть живой, стараниями Андрея.