Софокл: Трахинянки

Не жди ответа. Не изменит дева
Упорству своему. Она ни слова,
Ни звука одного не проронила
На всем пути. В страдании безмолвном
Она лишь слезы льет с минуты той,
Когда добычей поднебесным ветрам
Свой отчий дом оставила она.
Была жестока к ней судьба — но этим
На снисхожденье право ей дала.

Иди же с миром в дом мой, чужестранка,
330 Так, как самой приятней. Не хочу я
Страданий новых причинять тебе:
Довольно терпишь ты и так. — И мы
Войдем во двор: [13] Войдем во двор… — Современный Софоклу греческий дом располагался по четырем сторонам внутреннего двора. Впрочем, в оригинале этой детали, введенной Зелинским, нет; там просто сказано: «Войдем в дом». тебе собраться надо
В обратный путь, мне — к встрече дом убрать.

О чем ты? Для чего еще мне медлить?

340 Меня послушай. Давеча ведь правду
Тебе сказал я — и теперь скажу.

Что ж, позовем обратно тех? Иль тайну

Тебе да им; а те пускай уйдут.
Лихас и пленницы уходят в дом.

Они уж скрылись; говори, что знаешь.

Глашатай этот весь рассказ свой длинный
Вел по неправды колее кривой.
Он или ныне стал гонцом коварным,
Иль раньше лживым вестником пришел.

Что говоришь ты? Выскажись яснее!
350 В недоуменье ты поверг меня.

При всем народе этот человек
Рассказывал, что ради девы пленной
Твой муж престол Еврита ниспроверг
И стены срыл Эхалии венчанной,
Что лишь Эрот из всех богов небесных
Его на подвиг бранный вдохновил —
Не Лидия, не прихоти Омфалы,
Не рабской службы у нее позор,
Не смерть Ифита, сброшенного в пропасть,
Как он теперь притворно говорит.
Вначале словом он склонить пытался
Ее отца, чтоб дочь свою родную
360 Ему для тайных наслаждений дал.
Отказ. Тогда, предлог пустой придумав,
Он двинул рать [14] Он двинул рать… — Эти стихи по ряду грамматических и смысловых причин возбуждают сомнение у издателей. Зелинский с полным основанием оставил без перевода 363, а 364 постарался присоединить к 362, избегая затруднений, создаваемых в этом случае оригиналом. на родину ее.
Царя-отца он лютой смерти предал,
Разрушил город, а красу-царевну —
Ты видела? — он в дом к тебе ведет!
Ведет не спроста, не рабой смиренной —
Об этом ты и думать не должна:
Уж коль он страстью воспылал такою…
Прости; решил я все тебе открыть,
370 Царица, что от Лихаса я слышал.
Не я один, а весь народ трахинский
Со мной там был; спросить любого можешь.
Тебя рассказ мой огорчил, я вижу:
Что ж делать! Правду я зато сказал.

О горе, горе! Что со мной творится?
Какую язву тайную ввела
Я в терем свой! Так вот она какая
Безродная, как клялся провожатый!

Да, как же! В блеске красоты и славы,
380 Державного Еврита дочь, она
Звалась Полой — а ее он рода
Не мог назвать: не наводил, мол, справок…

Погибнут пусть не все злодеи — тот лишь,
Кто втайне зло недолжное творит!

Как быть, подруги? Так поражена я
Всем слышанным; не знаю, что мне делать.

Войди в хоромы, допроси его:
Он скажет правду, лишь пытай построже.

Да, я войду. Совет дала ты здравый.

390 А мне остаться? Иль войти прикажешь?

Нет, оставайся. И послов не надо:
Он добровольно из дому идет.

Пришел так поздно, и уже уходишь,
Разговориться не успев со мной!

Я на вопросы отвечать согласен.

И правду всю мне скажешь, без утайки?

Клянуся Зевсом — все, что знаю сам.

400 Скажи мне: кто та пленница, что в доме?

Евбеянка; а кто отец, — не знаю.

Смотри сюда: ты знаешь, перед кем ты?

А ты зачем вопрос мне этот ставишь?

Изволь ответить, коль в уме ты здравом.

Я пред державной Деянирой, дщерью
Энея и Геракловой супругой —
Коль не ослеп я, — госпожой моей.

Вот это и хотелось мне узнать.
Ты госпожой ее назвал?

По праву.

410 Какую ж казнь ты претерпеть достоин,
Когда ее ты нагло обманул?

Я обманул? Брось выдумки, почтенный!

Не я, а ты выдумывать горазд.

Я ухожу; тебя мне слушать глупо.

Постой: ответь мне кратко на вопросы.

Что ж, спрашивай; не молчалив, небось.

Ту пленницу, что ввел ты в дом — ты понял,
О ком я говорю?

Что ж дальше? Понял.

Ее ты знать не хочешь; а тогда
420 Ведь звал Полой, дочерью Еврита?

Где звал? Кто слышал? Кто во всей Элладе
Свидетелем, что так я звал ее?

О, сколько хочешь! В сборище трахинцев
Огромная толпа тебе внимала.

Эге!
Сказал я лишь, что ходит слух такой,
Догадка — не отчет о деле верном.

Какая там догадка! Ты ль не клялся,
Что вводишь в дом ее женой Геракла?

Женою, я? Царица дорогая,
430 Скажи хоть ты, что это за чудак?

А тот чудак, что слышал от тебя —
Вот как теперь — что из любви он к деве
Эхалию разрушил всю дотла.
Да; что тому не Лидия причиной,
А только к ней внезапная любовь.

Вели ему уйти, царица! Право,
Под стать ли мне, степенному мужчине,
На всякий бред больного отвечать?

Нет, ради Зевса, чей перун сверкает
С вершины Эты: все открой мне, все!
Ты не пустой ведь женщине внимаешь.
Я знаю сердце человека; знаю,
Самой природой не дано ему
440 Всегда одним и тем же увлекаться.
А тут еще — Эрот. Кто с ним дерзает
Тягаться силой, как борец в палестре,
Тот безрассуден. И богами он
Державно правит [15] И богами он Державно правит… — См. Ан. 781 и примеч. прихотью своею,
И я его изведала законы;
Теперь другая женщина — как я.
Мне ль мужа своего корить, что он
Болезни той безропотно отдался?
Иль ту бранить, что страсть в нем пробудила,
В которой для меня позора нет.
Нет, не безумна я. А ты запомни:
Коль мой супруг ко лжи тебя наставил,
450 То школу ты постыдную прошел.
А если сам себя в науке этой
Ты воспитал, то вместо благородства
Ты лишь дурную славу обретешь.
Скажи мне правду. Ведь прослыть лжецом —
Свободному тяжелая обида;
А истины ты все равно не скроешь:
Свидетелей не мало — их спрошу.
Иль ты меня боишься огорчить?
Мне неизвестность тягостна, не спорю;
Но в знанье нет угрозы для меня.
460 Уж сколько женщин в жены брал супруг мой!
И что ж? слыхала ль хоть одна из них
Дурное слово от меня? И этой,
Хоть расплывись она в любви, — не трону.
О нет; мне жалость вид ее внушает
Сильнейшую. Своею красотой
И собственную жизнь она сгубила,
И отчий город, бедная, неволей
Разрушила. — Но в этом боги властны.
Ты можешь лгать кому угодно, мне же
Всегда и всюду правду говори.

470 Она права; послушайся: не спорь,
И все тебе мы благодарны будем.

Царица дорогая! Так разумны
Слова твои, как далеки от спеси,
Что я молчать и скрытничать не в силах.
Да, прав тот вестник. К ней Геракл в те дни
Неудержимой страстью загорелся;
Из-за нее в потоках крови бранной
Эхалия родная пала в прах.
Все ж должен за него я заступиться.
480 Не отрекался от нее нигде он,
И страсть свою скрывать мне не велел,
Я сам, царица, не решился вестью
Правдивой сердце огорчить твое
И провинился — коль вина тут есть.
Теперь ты знаешь все — и в знанье этом,
К твоей, к его отраде обоюдной,
Люби ту деву и сдержать старайся
То слово ласки, что ты ей сказала:
Ведь он — во всем непобедимый витязь
И лишь пред ней оружие сложил.

490 Я и сама так поступить решила.
Усиливать лихое наважденье
Безумным богоборством не хочу.
Теперь войдем. Тебе я передать
Словесное имею порученье
И дар ответный на дары его.
Пришел ко мне ты с полными руками —
Не след тебе с пустыми уходить.