Генри Филдинг - Мисс Люси в столице

Тодри. Вы меня не поняли, сударыня. Светская дама может целовать любого мужнину, кроме своего мужа. К вашим услугам будут все столичные франты.

Супруга. Франты?! Царица небесная! Это, видать, те, про которых рассказывала мисс Дженни… А скажите, милочка, что, франты, они целуются слаще других мужчин?

Тодри. Хм. Я бы не сказала.

Супруга. Тогда почему же я должна предпочитать их своему муженьку?

Миссис Миднайт. Потому что это модно, сударыня. Светские дамы делают все, что модно. Они ходят в таких платьях, что выглядят как беременные – потому что так модно. Проигрывают деньги в вист [5], хотя ни черта не смыслят в этой игре. Посещают аукционы без всякого намерения что-либо купить. Ходят в оперу, хотя у них нет слуха, и третируют мужей при том, что не чувствуют к ним вражды. Просто так модно.

Супруга. Ишь ты! Что ж, я попробую по возможности быть модной. Только скажите, когда я увижу этих франтов? Мне прямо не терпится на них взглянуть. Мисс Дженни утверждала, будто они должны непременно прийтись мне по вкусу. А уж коли они мне понравятся, я им так и скажу, черт возьми, чему бы там ни учил наш пастор.

Миссис Миднайт. Прекрасные слова! Я познакомлю вас кое с кем из светских господ, и, ручаюсь, они вам очень понравятся!

Супруга. А я им понравлюсь?

Тодри. Что за вопрос! Да они станут обожать вас, поклоняться вам! «Ах, сударыня, – скажет какой-нибудь лорд, – вы самое красивое, самое восхитительное, самое бесподобное создание на свете!»

Супруга. Как, как? Повторите-ка еще раз!

Тодри (повторяет). Сударыня, вы самое красивое, самое восхитительное, самое бесподобное создание на свете.

Супруга. И они взаправду будут так обо мне думать?

Тодри. Без сомнения. Они даже поклянутся в этом.

Супруга. Ну, тогда конечно. Какие уж подозрения! Ой, до чего же мне хочется видеть этих распрекрасных господ!

Миссис Миднайт. О, вы без труда их увидите! Некоторые из них захаживают навестить меня и говорят такие речи мне и вот этой молодой особе.

Супруга. И они называют красивой и восхитительной вас?!… (В сторону.) Тогда мне они это беспременно скажут, как бог свят! (К миссис Миднайт.) И когда же они придут, наши милашечки?

Миссис Миднайт. Да с минуты на минуту. Только вашей милости следует приодеться. Ваш человек втащил при мне в комнаты ваши вещи. Конечно, вы изволили привезти с собой разные наряды.

Супруга. А как же! Нарядов у меня хватает! Есть целый набор платьев из бумажного атласа всех цветов радуги; есть роскошное красное платье в желтый цветочек – я сама все шила. Еще есть набор кружевных фартучков тонкой работы, вот до сих пор достают (показывает рукой) – их носила моя бабушка! За сорок лет эти фартучки надевали раза два, не больше, и маменька сказывала, что когда они были новые, то стоили почти четыре фунта. Есть еще огромные золотые часы: они в нашей семье с незапамятных времен и до того уж большие – прямо как пуншевая чаша! Есть пара длиннющих золотых серег и штук шесть-семь колец на все пальцы, ценой этак фунтов на двадцать не меньше и еще множество других распрекрасных вещей, которые вы увидите.

Миссис Миднайт. Поверьте, сударыня, все это очень бы украсило вашу милость лет сто назад, но ведь мода переменилась! Кружевные фартучки – каково!… Вам необходимо подрезать волосы и приобрести паричок и французский чепчик. Вместо огромных часов вам надо бы купить другие – такие малюсенькие, что даже непонятно, как они ходят. Словом, вот эта молодая особа всему вас научит. (К Тодри.) Послушайте, милочка, ступайте-ка с нашей гостьей в спальню и вызовите каких нужно поставщиков, чтобы те одели ее подобающим образом. (К Люси.) Сударыня, вы будете одеты как надлежит особе вашего положения.

Супруга. Благодарствуйте, сударыня, ведь тогда я буду не хуже самой распрекрасной светской дамы. Нет, этот Лондон – прелесть, как бог свят! Мужу не вытащить меня отсюда ни за какие коврижки!… (К Тодри.) Пойдемте, милочка, я просто сгораю от нетерпения – так мне охота все испробовать! «Вы меня не узнаете?» Ха-ха-ха! (Уходит вместе с Тодри.)

Входит лорд Бобл.

Бобл. Ну, старуха Мидпайт, признавайся: какие козни ты замышляешь?

Миссис Миднайт. Посовестились бы, милорд! Имейте в виду: коли вы с сэром Томасом не перестанете дебоширить, о моем доме пойдет худая молва. И о своем добром имени неплохо бы вам подумать.

Бобл. А по-твоему, старая ханжа, лицемерное ты отродье, знатным господам только и дела – думать о приличиях! Мы ведь но какие-нибудь горожане непьющие, которые знай совестятся своих грехов да боятся, что их за это в лорды-мэры не выберут.