Жан Ануй: Антигона

ГЕМОН.Ты прекрасно знаешь, что я простил тебя, едва за тобой захлопнулась дверь. Еще не исчез запах духов, которыми ты надушилась, а я уже простил тебя. (Обнимает ее, смотрит на нее, улыбается). У кого ты стащила духи?

АНТИГОНА.У Исмены.

ГЕМОН.А губную помаду, а пудру, а красивое платье?

АНТИГОНА.Тоже у нее.

ГЕМОН.Для кого же ты так принарядилась?

АНТИГОНА.Я скажу тебе. Потом. (Крепче прижимается к нему.) О милый мой какой я была глупой! Вечер пропал… Такой прекрасный вечер!

ГЕМОН.Ничего, у нас будет еще немало вечеров, Антигона.

АНТИГОНА.А может быть, и не будет.

ГЕМОН.И немало размолвок. Счастья без размолвок не бывает.

АНТИГОНА.Счастья, да… Слушай, Гемон!

ГЕМОН.Я слушаю.

АНТИГОНА.Не смейся. Будь сегодня серьезным.

ГЕМОН.Я серьезен.

АНТИГОНА.И обними меня. Обними так крепко, как никогда еще не обнимал. Чтоб вся твоя сила перелилась в меня.

ГЕМОН.Вот! Изо всех своих сил!

АНТИГОНА(вздохнув). Как хорошо.

Некоторое время они стоят молча обнявшись.

(Потом тихо.) Послушай, Гемон!

ГЕМОН.Да.

АНТИГОНА.Я хотела сказать тебе сегодня утром… Мальчик, который родился бы у нас с тобой…

ГЕМОН.Да.

АНТИГОНА.Знаешь, я сумела бы защитить его от всего на свете.

ГЕМОН.Да, Антигона.

АНТИГОНА.О, я так крепко обнимала бы его, что ему никогда не было бы страшно, клянусь тебе! Он не боялся бы ни наступающего вечера, ни палящих лучей полуденного солнца, ни теней… Наш мальчик, Гемон! Мать у него была бы такая маленькая, плохо причесанная, но самая надежная, самая настоящая из всех матерей на свете, даже тех, у кого пышная грудь и большие передники. Ты веришь в это, правда?

ГЕМОН.Да, любовь моя.

АНТИГОНА.И ты веришь, что у тебя была бы настоящая жена?

ГЕМОН(обнимает ее). У меня настоящая жена.

АНТИГОНА(внезапно вскрикивает, прильнув к нему). Так ты любил меня, Гемон? Ты любил меня в тот вечер? Ты уверен в этом?

ГЕМОН(тихонько укачивая ее). В какой вечер?

АНТИГОНА.Уверен ли ты, что тогда, на балу, когда отыскал меня в углу, ты не ошибся, тебе нужна была именно такая девушка? Уверен ли ты, что ни разу с тех пор не пожалел о своем выборе? Ни разу даже втайне не подумал, что лучше был бы сделать предложение Исмене?

ГЕМОН.Дурочка!

АНТИГОНА.Ты меня любишь, правда? Любишь как женщину? Твои руки, сжимающие меня, не лгут? Твои большие руки, которые обхватили меня? Меня не обманывают запах и тепло твоего тела и беспредельное доверие, которое я испытываю, когда склоняю голову к тебе на плечо?

ГЕМОН.Да, я люблю тебя как женщину, Антигона.

АНТИГОНА.Но ведь я худа, а Исмена — точно золотисто-розовый плод.

ГЕМОН(шепчет). Антигона…

АНТИГОНА.О, я сгораю от стыда. Но сегодня мне нужно знать. Скажи правду, прошу тебя! Когда ты думаешь о том, что я стану твоей, чувствуешь ли ты, что у тебя внутри будто пропасть разверзается, будто что-то в тебе умирает?

ГЕМОН.Да, Антигона.

АНТИГОНА(вздохнув после паузы). И я тоже чувствую это. Я хотела сказать тебе, что была бы горда стать твоей женой, настоящей женой, на которую всегда можно опереться не задумываясь, как на ручку кресла, где отдыхаешь по вечерам, как на вещь, целиком принадлежащую тебе. (Высвобождается из его объятий и продолжает другим тоном.) Ну вот. А теперь я хочу сказать тебе еще кое-что. И когда я все скажу, ты немедленно уйдешь, ни о чем не расспрашивая. Даже если мои слова покажутся тебе странными, даже если они причинят тебе боль. Поклянись мне!

ГЕМОН.Что еще ты хочешь мне сказать?

АНТИГОНА.Сперва поклянись, что уйдешь молча, даже не взглянув на меня. Если ты меня любишь — поклянись мне, Гемон! (Смотрит на него, лицо у нее потерянное, несчастное.) Ну поклянись мне, пожалуйста, я очень прошу тебя, Гемон… Это мое последнее сумасбродство, и ты должен мне его простить.

ГЕМОН(после паузы). Клянусь.

АНТИГОНА.Спасибо. Так вот, сначала о вчерашнем. Ты сейчас спросил, почему я пришла в платье Исмены, надушенная, с накрашенными губами. Я была глупой. И была не очень уверена, что ты действительно хочешь меня, поэтому нарядилась, чтобы быть похожей на других девушек и зажечь в тебе желание.