Жан Ануй: Антигона

Пока ХОР говорит, ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА одно за другим покидают сцену. ХОР тоже скрывается. Освещение на сцене меняется. Мертвенно-бледный рассвет проникает в спящий дом.

АНТИГОНА приоткрывает дверь и выходит на цыпочках, босиком, держа сандалии в руках. На мгновение она останавливается, прислушивается.

Появляется КОРМИЛИЦА.

КОРМИЛИЦА.Откуда ты?

АНТИГОНА.С прогулки, няня. До чего же было красиво! Сначала все кругом серое… Но сейчас — ты представить себе не можешь — все стало розовым, желтым, зеленым, словно на цветной открытке. Нужно вставать пораньше, няня, если хочешь увидеть мир без красок. (Собирается уйти.)

КОРМИЛИЦА.Я встала, когда было еще совсем темно, пошла в твою комнату посмотреть, не сбросила ли ты во сне одеяло, глядь — а постель пуста!

АНТИГОНА.Сад еще спал. Я застала его врасплох, няня. Он и не подозревал, что я любуюсь им. Как красив сад, когда он еще не думает о людях!

КОРМИЛИЦА.Ты ушла. Я побежала к дверям: ты оставила их полуоткрытыми.

АНТИГОНА.Поля были мокрые от росы и чего-то ожидали. Все кругом чего-то ожидало. Я шла одна по дороге, звук моих шагов гулко отдавался в тишине, и мне было неловко — ведь я прекрасно знала, что ждут не меня. Тогда я сняла сандалии и осторожно проскользнула в поле, так что оно мне не заметило.

КОРМИЛИЦА.Придется тебе вымыть ноги, прежде чем ты ляжешь в постель.

АНТИГОНА.Я больше не лягу.

КОРМИЛИЦА.Но ты ведь поднялась в четыре часа! Даже четырех не было!

АНТИГОНА.Если каждое утро вставать так рано, наверно, всегда будет так же приятно выйти первой в поле. Правда, няня?

КОРМИЛИЦА.Утро? Была еще ночь! Ты думаешь, обманщица, так я тебе и поверю, что ты ходила на прогулку! Отвечай, где ты была?

АНТИГОНА(со странной улыбкой). Да, правда, была еще ночь. Только одна я в полях и думала, что уже утро. Это чудесно, няня! Сегодня я первая увидела, как настал день.

КОРМИЛИЦА.Ты была на свидании.

АНТИГОНА(тихо). Да, я была на свидании.

КОРМИЛИЦА.У тебя есть возлюбленный!

АНТИГОНА(странным тоном, после паузы). Да, няня, у меня есть возлюбленный. Бедняга!

КОРМИЛИЦА.Боже милосердный! Я думала, что ты вырастешь честной девушкой! Но это даром тебе не пройдет, моя милая! Твой дядя, твой дядя Креон все узнает, будь уверена!

АНТИГОНА(устало). Да, няня, узнает. Оставь меня в покое.

КОРМИЛИЦА.А Гемон, твой жених? Ты же обручена с ним! Хороша невеста вскакивает в четыре утра и бежит на свидание к другому! Знаешь, что я должна была бы сделать?

АНТИГОНА.Не кричи так, нянечка. Не сердись на меня сегодня.

КОРМИЛИЦА.Не кричи? Так мне вдобавок и кричать нельзя? Вот как! А обещание, которое я давала твоей матери! Знаешь, что она сказала бы, будь она здесь? «Старая дура — да, старая дура, — ты не сумела сохранить мою девочку чистой. И кричала ты на них, и ворчала словно сторожевой пес, и кутала их, чтобы не простудились, и гоголь-моголем пичкала, чтобы были здоровыми; но в четыре часа утра ты, спишь, спишь как сурок, хоть не имеешь права глаз сомкнуть, и они преспокойно удирают, ты приходишь к ним в комнату, а постель давно уже остыла…». Вот что скажет твоя мать, когда я увижу ее на том свете, и мне станет стыдно. Я только опущу голову и скажу: «Да, все это правда, госпожа Иокаста!»

АНТИГОНА.Няня! Ты сможешь смело глядеть в глаза моей матери, когда увидишь ее. И она скажет: «Здравствуй, няня, спасибо тебе за маленькую Антигону. Ты хорошо заботилась о ней». Мама знает, почему я уходила сегодня утром.

КОРМИЛИЦА.Так у тебя нет возлюбленного?

АНТИГОНА.Нет, нянечка.

КОРМИЛИЦА.Ты что, смеешься надо мной? А если бы ты меня любила, ты сказала бы мне правду. Почему твоя постель была пуста, когда я пришла подоткнуть одеяло?

АНТИГОНА.Нянечка, пожалуйста, перестань. Все это глупости. Я чиста, у меня нет другого возлюбленного, кроме Гемона, моего жениха, клянусь тебе. Я даже могу поклясться, если хочешь, что у меня никогда не будет другого возлюбленного.

Входит ИСМЕНА.

ИСМЕНА.Ты уже встала? Я заходила в твою комнату.

АНТИГОНА.Да, я уже встала.

ИСМЕНА.Ты больна?

АНТИГОНА.Нет, просто немного устала. (Улыбается.) Это потому, что я рано поднялась.

ИСМЕНА.Я тоже не спала.