Анатолий Гуницкий - Практика частных явлений

(Пауза.) А я — иду. Я продолжаю идти. Пора кормить обжору-кота. Пора переходить площадь. (Собирается.) Пора пробиваться на ту сторону. Молб! (Неистово.) Я просто проваливаюсь куда-то!

Второй громко чихает в мешке. Мерно шуршит метла.

Первый. Элен. Элен. Где ты была, Элен?

Старая женщина. Солб.

Первый. Это ты — не Элен?

Старая женщина. Молб.

Первый. Это не ты, Элен?

Старая женщина. Это я, не Элен. Это не я.

Первый. Где же ты, Элен?

Старая женщина. Я просто проваливаюсь куда-то.

Первый. Куда это ты проваливаешься? К чему эти проваливания?

Старая женщина. Я была в алмазных небесах. Я гуляла в застывшем лесу. Я видела душу подземелья. Я собирала цветы невозможности.

Пауза.

Первый. Я — голоден. Я — голоден!

Старая женщина. Ты — кот.

Первый. Ты принесла молока?

Старая женщина. Да, я принесла хлеба.

Первый. А масла?

Старая женщина. И молока.

Первый. А хлеба?

Старая женщина. И масла.

Первый. А воды? А огня? А света? А всего, что угодно? А чёрт знает чего?

Старая женщина. Да. Да. Да.

Первый. А соли? Ты обещала принести соль!

Старая женщина. Солб. (Пауза.) Ветер усиливается.

Первый. Нет никакого ветра.

Старая женщина. Нет, ветер усиливается.

Первый. Похоже, будет дождь.

Старая женщина. Дождь идёт постоянно.

Первый. Как его зовут?

Старая женщина. Не скажу.

Пауза.

Первый. Ты тридцать лет проходила на своих ногах.

Старая женщина. Расскажи что-нибудь.

Первый. Тебя интересует только это.

Старая женщина. Болб.

Первый. Искажённое страстью.

Старая женщина. Нигде-то я не была.

Первый. Что там слышно новенького?

Старая женщина. Я подкрадусь к тебе ночью.

Первый. Я уже рассказал тебе всё, что знаю.

Старая женщина. Я плохо знаю новую музыку.

Первый. Тридцать лет.

Старая женщина. Я видела боевик с философским подтекстом.

Первый. Фак ю.

Старая женщина. Я просто проваливаюсь куда-то. Я всегда проваливаюсь.

Первый. Любопытно.

Старая женщина. Я не хочу проваливаться. Я буду проваливаться. Как сладко проваливаться.

Первый. Забавно.

Старая женщина. Мне нравятся «Пинк Флойд» и «Джетро Талл».

Первый. У тебя только одно на уме.

Старая женщина. Банда саблезубых тигров. Лошадь с кинжалом в зубах.

Первый. Что там Сэр Френсис?

Старая женщина. Бумс.

Первый. Похоже на Сокурова.

Старая женщина. Его уже видели много раз.

Первый. Что делать, когда он придёт?

Старая женщина. Каждый должен решить это сам.

Первый. Что — решить?

Старая женщина. Что-то.

Первый. Пойми, в моём положении.

Старая женщина. Если он должен прийти, то он придёт. Сопротивляться этому — бессмысленно. Даже седой полковник — он воевал с белофиннами, освобождал Прагу, арестовывал Кальтенбруннера, выселял крымских татар, крутил роман с балериной, служил на Дальнем Востоке и лично допрашивал Буковского — но даже он ничего не смог сделать и упал с разорванной аортой в некошеную траву в половине девятого утра.

Пауза. Второй чем-то шуршит в мешке. Метла метёт.

Телефонный звонок. Первый не сразу берёт трубку.

Первый. Да. Я слушаю. Откуда? Из Небесной Канц… Да, просил. Точно ничего неизвестно? Ну что ж… (Смеётся.) Не знаю даже. Может быть, будет? Прекрасно. Чудесно. А? Да, в общем-то, уже всё равно. Спасибо. Что? Что они просили узнать? Как тут обстоят дела? (Пауза.) А они, шефы эти ваши, не знают? Им бы и карты в руки. А, разладилась обратная связь… Ну, ясно. Я ещё тогда обратил внимание, что у вас хреново работает телефон. Что? Да, могу. Могу. Хотя сказать мне особенно нечего. Да и что тут может происходить? Я вот застрял… Да-да, по-прежнему. А вокруг — вокруг площадь. Асфальт растрескался и ни к чёрту не годится — ямы, выбоины и так далее. На театр лучше бы не смотреть вовсе — краска облупилась, штукатурка осыпается, похоже, скоро всё здание рухнет. На деревьях — пыль. Пыль! Из автобусов вываливаются вспотевшие туристы и глазеют на всё подряд. Вот так. Ну, а в целом — жизнь катится в обычном своем ритме… в обычном ритме, говорю. Ещё что? Ещё… А ещё по вечерам в окнах зажигается свет. Люди торопятся домой, хлопают двери парадных. Кто-то едет на лифте, а кто-то — если не слишком высоко и позволяет здоровье — идёт пешком. Люди заходят в свои квартиры, надевают домашние тапочки и кладут на место дверные ключи. Каждый из них всё знает в своей квартире — где лежат щётки, запасные тюбики с зубной пастой, старые газеты и чистые носки. Люди зажигают свет в ванной, моют руки и лицо, вытираются полотенцем и идут на кухню, ужинать. Они включают чайник, режут хлеб, достают из холодильника, что бог послал и начинают есть. Они — едят!