Уилли РАССЕЛ - ВОСПИТАНИЕ РИТЫ

РИТА.И скажу. Это чушь, потому что парень, который его написал, — полное ничтожество. Потому что ваш распрекрасный Эдвард Морган Форстер буквально через страницу повторяет, что, цитирую: «Жизнь бедняков не интересует автора». Конец цитаты. И вот поэтому это чушь. И поэтому я не желаю читать эту книжку дальше, не желаю и всё.

ФРЭНК (ошеломлённо) . И всё потому, что он где-то сказал, что его не интересует жизнь бедняков?

РИТА.Да, именно поэтому!

ФРЭНК.Ну так он ведь и не собирался писать о бедняках.

РИТА.Когда он писал свой роман, жизнь бедняков в этой стране была ужасающей. А он, видите ли, заявляет, что это его нисколько не касается. Вашего поганого мистера Фостера.

ФРЭНК.Форстера.

РИТА.Мне дела нет никакого до того, как там его зовут. Сидел всю жизнь небось в своём кабинете и заявлял, что все остальное его не колышет.

ФРЭНК смеётся.

И нечего надо мной смеяться!

ФРЭНК(вставая со стула). Но нельзя же подходить к произведениям Форстера с такой — марксистской точки зрения.

РИТА.А, собственно, почему нельзя?

ФРЭНК.Послушайте, я ведь вам сказал — никакой отсебятины, никаких сантиментов.

РИТА.Да нет тут никаких сантиментов!

ФРЭНК.Есть, и ещё сколько. Вы бросили читать роман Форстера оттого, что вам бы хотелось, чтобы он проявлял больше внимания к жизни беднейших классов. Но жизнь может не иметь к литературе вообще никакого отношения.

РИТА.Да, но это же не морально!

ФРЭНК (расхаживая по комнате) . Во-первых, аморально. Во-вторых, когда-то вы задали мне один вопрос. Так вот, знаете, какую оценку вы получите на экзамене за подобный подход к творчеству Форстера?

РИТА.Ну, и какую же?

ФРЭНК.Ну, самую низкую вам, может быть, и поставят, особенно, если экзаменатор отнесётся к вам с симпатией и примет во внимание одно — весьма, впрочем, сомнительное, достоинство наших ответов.

РИТА.Это что ещё за достоинство?

ФРЭНК.Их несомненную краткость.

РИТА.Ну ладно. Всё равно ненавижу эту книгу. Не можем ли мы заняться чем-нибудь другим? Чем-нибудь таким, что мне будет по душе?

ФРЭНК.Боюсь, что литература, которая вам по душе, не имеет ничего общего с книгами, входящими в экзаменационный список, о которых вам могут быть заданы вопросы на экзамене. А стало быть, если вы хотите выдержать экзамен, вам следует начать с того, чтобы определённым образом изменить свои вкусы.

РИТА.Вы женаты?

ФРЭНК( снова усаживаясь на свой вращающийся стул) . Э… видите ли…

РИТА.Так вы женаты. Ну и кто она, ваша жена?

ФРЭНК.А это для вас очень важно?

РИТА.Не поняла. Это для вас должно быть важно, ведь вы почему-то на ней женились.

ФРЭНК.Ну, для меня это не имеет больше никакого значения. Я её не видел целую вечность. Мы давно расстались. Вы удовлетворены?

РИТА.Простите.

ФРЭНК.За что вы просите прощения?

РИТА.Ну как, за свой дурацкий вопрос.

ФРЭНК.Ну так вот, что касается романа Форстера «Хоуардс-Энд», …

РИТА.А почему вы с ней расстались?

ФРЭНК (снимая очки и глядя на РИТУ) . В таком случае, вы, может быть, будете конспектировать? А когда на экзамене вам зададут вопрос по творчеству Форстера, вы тут же извлечёте ответ под названием «Семейная жизнь Фрэнка».

РИТА.Ну ладно, продолжайте. Я просто спросила, и всё.

ФРЭНК (наклонившись к ней, заговорщицким тоном) . Мы расстались, Рита, на почве поэзии.

РИТА.Чего?

ФРЭНК.В один прекрасный день моя жена заявила, что за все пятнадцать лет нашей совместной жизни моя поэтическая продукция была посвящена исключительно тому периоду, когда мы с ней познакомились.

РИТА.А вы, что же, ещё и поэт?

ФРЭНК.Был поэтом. И поэтому, чтобы вдохновить меня на дальнейшее творчество, она от меня ушла. Моя жена — чрезвычайно благородная женщина: она оставила меня во благо литературы.

РИТА.Ну и что же было дальше?

ФРЭНК.Она оказалась совершенно права. Её уход действительно сказался на литературном процессе крайне благоприятно.

РИТА.Вы написали кучу прекрасных стихов?

ФРЭНК.О нет, напротив. Я вовсе перестал их писать.

РИТА (с удивлением) . Врёте небось?