Уилли РАССЕЛ - ВОСПИТАНИЕ РИТЫ

Входит в комнату.

Я ведь знала, что у вас никогда до этого не дойдут руки. Держите.

Протягивает Фрэнку бутылочку с маслом.

ФРЭНК.Ну, спасибо.

Ставит бутылочку на шкаф с документами, затем возвращается к своему столу и усаживается на вращающийся стул; с довольным видом наблюдает за Ритой, расхаживающей по комнате.

РИТА (поворачиваясь к нему) . Что это вы на меня так смотрите?

ФРЭНК. Вы не могли бы хоть раз нормально войти в комнату и сесть на место?

РИТА.Не могу, потому что стул стоит ко мне задом.

ФРЭНК (вставая с места) . Ну может быть, вам будет приятно посидеть на моём стуле?

РИТА.Ни за что. Вы учитель, и это ваше место.

ФРЭНК.Да какая разница, где моё место. Если вам нравится этот стул — прошу, располагайтесь.

РИТА.Спасибо. Это что — так сказать, демократия в действии? Да я вообще не хочу сидеть. Мне нравится ходить по комнате.

П а у з а.

Как это вам удалось отхватить такую?

ФРЭНК.Да ничего я не отхватывал. Просто мне её дали. А всё остальное уже образовалось как бы само собой.

РИТА (оглядывая комнату) . Ну да. Это потому, что у вас настоящий вкус. Мне бы тоже хотелось когда-нибудь заиметь такую же вот комнату. Здесь всё настоящее, без дураков. И ровно на своём месте.

П а у з а.

И даже в беспорядке есть своя прелесть.

О г л я д ы в а е т с я.

Такое впечатление, что куда вы что-нибудь положите, там оно уже и остаётся навсегда.

ФРЭНК (садясь обратно) . Вы хотите сказать, что за многие годы тут образовалась некая патина?

РИТА.Неужели я хотела это сказать?

ФРЭНК.Полагаю, что да.

РИТА.Ну пусть так. «Образовалась некая патина». Похоже на фразу из какого-нибудь романтического фильма, вам не кажется? «За многие годы на нашем лице образовалась некая патина».

ФРЭНК улыбается.

(Принюхивается). Вы тут часом не выпивали?

ФРЭНК.Ни разу.

РИТА.Это из-за меня, из-за того, что я сказала вам на прошлой неделе?

ФРЭНК (смеясь) . О, господи, неужели же вы решили, что благодаря вам я прямо-таки переродился?

РИТА (подходя к окну) . Я вовсе не хочу, чтобы вы перерождались. Вы можете вести себя, как вам угодно.

Б ы с т р о.

Мне так нравится эта лужайка под окном. Наверное, летом они там сидят?

ФРЭНК (тоже подходя к окну) . Кто они?

РИТА (возвращаясь назад к письменному столу) . Ну, те, кто бывает здесь обычно. Настоящие студенты.

ФРЭНК.А, ну да. Только проглянет солнышко, они уже здесь, в полном составе.

РИТА.Небось читают, занимаются?

ФРЭНК.Читают, занимаются? Да за кого вы их принимаете? Настоящие студенты никогда ничего не читают и ничем не занимаются.

РИТА.Что это вы такое говорите?

ФРЭНК.Шучу-шучу. Они и читают, и занимаются — иногда.

П а у з а.

РИТА ставит сумку на стул, затем подходит к двери и вешает на крючок пальто.

РИТА.Знаете, тут всё выглядит ровно так, как мне всегда казалось, должны выглядеть Итон или Хэрроу, в общем, частные школы для богатых. Когда я была маленькой, мне ужасно хотелось учиться именно в такой школе.

ФРЭНК.Храни вас Бог, да почему?

РИТА(подходя к своему стулу рядом с письменным столом). Мне казалось, в них есть что-то особое, знаете, свои маленькие кондитерские, и важные матроны, которые ведут хозяйство, и малыши-приготовишки. И обязательно среди них какая-нибудь пара, которую зовут Джонс-младший и Джонс-старший. Один раз я всё это сказала своей матери.

Открывает сумку, извлекает из неё «Хоуард-Энд», блокнот для записей, линейку, пенал и методично располагает всё это на письменном столе.

Она мне заявила, что я шизанулась.

ФРЭНК (пристально глядя на Риту) . Шизанулась — это что же такое значит?

РИТА.Ну, спятила. Тронулась мозгами.

ФРЭНК.Теперь понял. Надо это запомнить. И первому же студенту, который меня спросит, является ли Айсобел Арчер протестантской мазохисткой, я непременно скажу, что она просто шизанутая.

РИТА.Да не несите чушь. Никогда вы этого не скажете.

ФРЭНК.Это ещё почему?

РИТА.Потому, что вы не можете такого сказать. А если и скажете, то у вас это будет противоестественно, неужели не ясно?