Руди Штраль: Арно Принц фон Волькенштейн

Тилли. Ничего не имею против, Арно. (Целует его.) Тогда и ты называй меня Тилли, а хочешь — Матильдой.

Принц(восторженно). Матильда! Бесподобное имя! (Штоцеку, в радостном возбуждении.) Какое счастье, что вы наконец назвали меня своим другом.

Штоцек. А куда было деваться в такой ситуации?

Принц. Пусть это послужит залогом нашей вечной дружбы! (Простирает объятия.) Дай обниму тебя, Норберт! Будь моим товарищем! Братом!

Штоцек. Нет, ни за что! (Отшатывается от Принца, совершенно выбитый из колеи.) Я так больше не могу! (Подходит к дереву.) Хватит с меня! Довольно! Должен же у человека быть покой!

Тилли. Что с тобой, Норберт? Что ты задумал?

Штоцек(начинает взбираться на дерево). Прочь! Прочь от всех! (Несчастным голосом.) Назад к природе!

Тилли. Ты сошел с ума! Немедленно слезай вниз!

Принц. Ведь это же не древо познания! Обыкновенный дуб!

Штоцек. Все равно! Я хочу покоя! Только покоя!

Тилли. Одумайся, Норберт! Будь благоразумен!

Штоцек(останавливается). Всю жизнь я был благоразумным. И что я с этого имел?

Принц(робко). Должность… Хорошую жену… Так называемую машину…

Тилли(так же робко). Да, наш «трабантик»… Дачу…

Штоцек(с горькой усмешкой). На черта мне теперь все это, когда у меня почва уходит из-под ног! Все, я выхожу из игры! С этой минуты умолкаю навеки! Никакая сила не заставит меня слезть с дерева! (Хочет лезть дальше; помедлив.) Тилли! Моя прощальная просьба к тебе…

Тилли. Какая?

Штоцек(срывающимся голосом). Принеси пилу!

Та же декорация, что и в предыдущей сцене, только теперь ночь, светит луна. Штоцексидит с пилой на дереве и выводит какую-то грустную мелодию. На скамейке, словно два брошенных, растерянных ребенка, сидят Тиллии Принц. С прогулки возвращается Хойптляйн, однако, увидев столь странную сцену, останавливается в тени и, никем не замеченный, следит за происходящим. Мелодия обрывается.

Тилли. Норберт, умоляю тебя, слезь оттуда! Сколько можно — седьмой час сидишь на этом проклятом дереве!

Принц. Был бы ты отшельником или жертвой колдовства — я бы еще понял. Ну а так-то зачем?

Тилли. Дежурный вопрос моего мужа. Ведь правда же, Норберт? По любому поводу ты спрашиваешь: а зачем? Но теперь и в самом деле я хочу понять: зачем тебе это нужно? (Чуть не плача, Принцу.) Ах, он все молчит и молчит!

Принц. Меня этим не удивишь. Я сам, сидя в стене, молчал, правда лишь последние столетия. Первые несколько веков я прямо-таки рвал и метал, хотя по натуре своей человек не воинственный…

Тилли. Норберт — тоже. Точнее — стал таким. Привык, видно, что все и так идет своим ходом и нечего ему возникать. Когда же ему достается от шефа, он просто замыкается в себе и сообщает мне вечером, что хотел высказать ему днем. (Штоцеку.) Если хочешь, Норберт, мы сейчас же уедем домой. Может, там тебе полегчает?

Принц(в ужасе). А я? Что будет со мной? Один я здесь не останусь!

Тилли. Не волнуйся, Арно. Разумеется, мы возьмем тебя с собой. Верно, Норберт?

Штоцек издает мучительный стон и принимается снова играть на пиле.

Тилли(продолжает с живостью). А что в этом, собственно, такого? Посуди сам: о том, что Арно — принц, в жизни никто не догадается. Со своими лохмами он вполне сойдет за обычного парня. Для безопасности мы поселим его у себя… (Загораясь своей идеей.) Отведем ему маленькую комнату, купим модную одежду и заживем дружной семьей…

Принц(патетически). …втроем, пока нас не разлучит смерть!

Хойптляйн растерянно качает головой. Штоцек со все большим остервенением играет на пиле.

Тилли.Поначалу соседи, наверное, будут перемывать нам косточки, удивляться, как учтиво Арно держится и странно говорит. Но если ты займешься его политобразованием и он будет усердно читать газеты…

Принц. С превеликим удовольствием! (Штоцеку.) Между прочим, я неплохо играю на лютне. Могли бы по вечерам дуэтом играть: ты — на пиле, я — на лютне. (Тилли.) Да и в других делах я сгожусь: буду жарить быков на вертеле, разводить почтовых голубей и соколов для охоты, сочинять саги о победе социализма… Только у меня одна маленькая просьба…