Уильям Шекспир: Гамлет

Я знаю, от вас не скрыто совершенство, с каким Лаэрт…

Не смею судить, чтобы не быть вынужденным с ним меряться. Хотя, вообще говоря, себя вполне узнаешь только из сравнения с другими.

Речь идет о совершенстве, с каким он владеет оружием. По общему убеждению, ему в этом нет равных.

Какое у него оружие?

Рапира и кинжал.

Оружие двойное. Что же дальше?

Король, сэр, держит пари с Лаэртом на шесть арабских коней, против которых тот, как я слышал, прозакладывал шесть французских рапир и кинжалов с их принадлежностями, как-то: кушаками, портупеями и так далее; три пары гужей действительно сказочной красоты и очень подходят к рукоятям; чрезвычайно изящные гужи, с глубокомысленными украшениями.

Что вы называете гужами?

Я предчувствовал, что дело не обойдется без пояснений.

Гужи, сэр, – это ремешки к портупеям.

Выражение было бы более подходящим, если бы вместо шпаг мы носили пушки. До тех пор пусть это будут портупеи. Но не будем отвлекаться. Итак, шесть арабских коней против шести французских шпаг, их принадлежностей и трех пар гужей с глубокомысленными украшениями. За что же все это прозакладовано, как вы сказали?

Король, сэр, утверждает, что при обмене ударами Лаэрт в двенадцати схватках возьмет верх над вами не более чем на три удара. На такое соотношение сил, двенадцати к девяти, король и выставил свою ставку. Это можно было бы немедленно проверить, если бы ваше высочество соблаговолили ответить.

А если я отвечу: нет?

Я хотел сказать, милорд: если вы ответите согласием.

Сэр, я буду прогуливаться по залу. Если его величеству угодно, сейчас время моего отдыха. Пусть принесут рапиры. Если молодой человек не прочь и король не изменит своего намерения, я постараюсь, если смогу, выиграть его пари. Если же нет, на мою долю достанутся только стыд и неотбитые удары противника.

Можно ли именно так передать ваши слова?

Именно так, сэр, с прикрасами, какие вам заблагорассудятся.

Поручаю себя в своей преданности вашему высочеству.

Честь имею, честь имею…

Озрикуходит.

Хорошо делает, что поручает. Никто другой за него не поручится…

Побежал, нововылупленный, со скорлупой на головке.

Он, верно, и материнской груди не брал иначе, как с расшаркиванием. Таковы все они, нынешние. Они подхватили общий тон и преобладающую внешность, род бродильного начала, и оно выносит их на поверхность среди невообразимого водоворота вкусов. А легонько подуть на них – пузырей как не бывало.

Входит лорд.

Милорд, его величество государь посылал к вам с приветом молодого Озрика, который сообщил, что вы ждете его в зале. Государь послал узнать, остаетесь ли вы при желании биться с Лаэртом, или думаете отложить.

Я верен своим решениям. Они приноровлены к желаньям короля. Была бы его воля, а я в долгу не останусь, Сейчас или когда угодно, лишь бы я чувствовал себя так же хорошо, как теперь.

Тогда король, королева и остальные сейчас пожалуют вниз.

В добрый час.

Королева желала бы, чтобы перед состязанием вы помирились с Лаэртом.

Она учит меня добру.

Лордуходит.

Вы проиграете заклад, милорд.

Не думаю. С тех пор как он уехал во Францию, я постоянно упражнялся. А тут еще льгота в мою пользу. Я выиграю. Но не поверишь, как нехорошо на душе у меня! Впрочем, пустое.

Нет, как же, добрейший принц!

Совершенные глупости. И вместе с тем какое-то предчувствие, которое остановило бы женщину.

Если у вас душа не на месте, слушайтесь ее. Я пойду к ним навстречу и предупрежу, что вам не по себе.