Пьер Бомарше - Бомарше — Лекуантру, своему обвинителю.

И если честь г-на де Мольда отринула триумвират грабителей , отвергнув их предложение, меня отнюдь не удивляет его грубое отозвание, хотя не было человека более подходящего, чтобы принести нам пользу в Голландии!

Глаза столь бдительные могли многому помешать! И что значит благо отчизны перед Константини? Куда удобнее было послать в Гаагу Тэнвиля , который, не уступая Константини в хвастливости , с благородным видом говорил в Гавре , рассказывая, что едет на смену де Мольду:

— Я еду в Гаагу, чтобы вымести всю эту лавочку!

Дипломатия такого рода может показаться несколько странной тем, кто знает, сколько истинного изящества, таланта, хитрости и гибкости требует выполнение этих поистине инквизиторских миссий!

Вот какие люди заправляют нашими делами, превращая правительство во вместилище личных счетов, клоаку интриг, сплетение глупостей, питомник корысти!

Покончив с Ози из Роттердама и не обращая внимания на происки Лебрена , хотя и ожидая, что́ он мне скажет через своего нового коллегу Паша, я 21 ноября направил г-ну де Мольду официальное письмо по поводу приемки им от меня оружия, которую он должен был осуществить в качестве уполномоченного на это генерал-майора . Вы найдете в приложении ответное письмо этого посланника, полученное мною 22-го.

Этот ответ г-на де Мольда, точный и честный, как всё, что он пишет, замечателен тремя пунктами:

1. Его уверенностью в том, что все эти перепродавцы голландских товаров, пользующиеся покровительством — Константини и компания, — не простят мне того, что я помешал им нагреть руки на моих ружьях. «Я полагаю, — говорит он, — что вам, для того чтобы парировать в дальнейшем их адские козни, поскольку эти смутьяны-спекулянты на них не поскупятся…» и т. д.

2. Искренним стремлением выполнить в отношении этих ружей обязанности, вменяемые ему договором от 18 июля, в полном соответствии с распоряжением Лебрена, обязанности, которые он отнюдь не считал мнимыми.

3. Усталостью от бесконечных обид, которые он не переставал терпеть из-за моего дела на протяжении восьми месяцев, пока вел о нем переговоры и защищал его перед Голландскими штатами (прочтите его письмо).

Следственно, долгие и утомительные притеснения со стороны Голландских штатов действительно имели место, бдительный посол не терял их из виду на протяжении восьми месяцев, не переставал беспокоить ими французских министров, и Лебрену , который сейчас делает вид, что получает сведения о происходившем от нового нашего представителя, уши прожужжали и глаза намозолили сначала как управляющему делами, а потом как министру два десятка депеш г-на де Мольда и мои настойчивые требования.

Господин де Мольд прислал мне вместе со своим ответом официальное письмо к французскому командующему в Брюсселе. Вот оно.

«Гаага, сего 22 ноября 1792,

1-го года Французской республики.

Гражданин!

Поскольку присутствие в этой стране г-на Томсона из Брюсселя совершенно необходимо, чтобы довести до конца покупку оружия, осуществленную для правительства нашей республики г-ном Бомарше , прошу вас, гражданин генерал, обеспечить г-ну Томсону паспорт, необходимый для этой поездки.

Служить родине — вот наш долг и счастье. Любить единственно родину — вот культ, достойный нас, истинных французских республиканцев.

Подпись: Эмм. де Мольд де Осдан ».

Двадцать четвертого ноября я попросил у нашего полномочного посланника, на этот раз официально, копии писем, полученных им от различных министров по делу о ружьях. Он ответил, что в дипломатии принято давать не копии писем, в которых может идти речь и о других предметах, а только соответствующие выдержки. Он готов был мне их послать.

Можно выделить следующую фразу моего письма: «Я не заговариваю уже об этом роковом залоге и т. д., который никак не прибудет и т. д., потому что злой умысел, его задерживающий, ни в какой мере не исходит от Вас и потому что Вы, как и я сам, многократно писали о нем министру и т. д.»

Можно выделить в ответе г-на де Мольда слова: «Мы должны иметь возможность внести этот залог, или мы ничего не получим. Вы не сомневаетесь в том, что я неоднократно повторял это соображение министру, которому, как я предполагаю, гражданин Бомарше пишет с каждой почтой».

Увы! Да, я ему писал. Г-н де Мольд ему писал. Константини также, вне всякого сомнения, ему писал. Применение, которое он нашел этим трем перепискам, отвратительно, оно является последним актом этой министерской драмы; но, поскольку это финал, я должен, до его представления, ознакомить вас с моим настоятельным письмом от 30-го и ответом г-на де Мольда относительно доставки моего товара. Эти документы слишком важны, чтобы не включить их в текст. Вот мое письмо.