Пьер Бомарше - Бомарше — Лекуантру, своему обвинителю.

Нота г-на Буоля , врученная Голландским штатам от имени короля Венгрии, настолько необходима для окончательного установления истины и подлинных мотивов эмбарго, наложенного голландцами на наши ружья, а также выяснения меры правдивости г-на Лебрена , что я помещу ее здесь:

« Нотаг-на барона де Буоля, поверенного в делах Венского двора, врученная 5 июня 1792 года И. В. П. и 8 июня, через г-на секретаря Фажеля, г-ну де Мольду, полномочному посланнику Франции в Гааге, передавшему 9 июня ее копию г-ну де Лаогу, который ответил на нее 12-го и которому И. В. П. ответили 26 июня.

Я, нижеподписавшийся, поверенный в делах его величества апостолического короля Венгрии и Богемии, имею честь обратиться к г-ну секретарю Фажелю и прошу его соблаговолить довести до сведения И. В. П., что оружие, находящееся в настоящее время в порту Тервер , в Зеландии, было продано королевским артиллерийским ведомством Нидерландам, дому «Жан Ози и сын», в Роттердаме , на особо оговоренном условии, что вышеупомянутое оружие будет вывезено в Индию, в чем правительству будет дано подтверждение. Это условие не только не было выполнено, но оказалось с легкостью обойденным в ущерб интересам его величества с помощью соглашений о перепродаже, заключенных с различными покупщиками.

Отсюда вытекает очевидное право апостолического короля [49] Хорошенькое право, если в этих актах не обусловлен никакой срок, если г-н Ози дал залог в размере пятидесяти тысяч флоринов и если по решению суда, подвластного тому же императору, это оружие было передано г-ну Лаэйю, поскольку г-н Ози ему его переуступил! Правда, это было сделано до того, как они узнали, что Лаэй уступил его мне для Франции. Происки, чтобы воспрепятствовать вывозу, начались только тогда, когда им, благодаря добросовестности канцелярии нашего тогдашнего военного министерства, стало известно, что оружие купил я и что оно предназначается нашим солдатам. Лебрену это всегда было известно. Так что право императора столь же обоснованно, сколь истинно незнание Лебреном этого факта! — (прим. автора). востребовать свою собственность в связи с невыполнением упомянутого условия, на чем и основываются не оставляющие сомнения распоряжения, в силу которых нижеподписавшийся уполномочен просить вмешательства и проявления власти И. В. П., чтобы на вывоз этого оружия ни под каким предлогомне было дано разрешения.

(Слышите вы это, мой изобличитель: ни под каким предлогом? Кажется, все вам объяснено?)

«Генеральные штаты согласятся, вне всяких сомнений, на эту справедливую меру с том большей готовностью, что от них в их мудрости не укроется, по каким сложным причинам верховное правительство настаивает на высказанном условии, смысл которого слишком оправдывается обстоятельствами, возникшими впоследствии, чтобы от него отказаться.

(А это вы слышите, Лекуантр ? Понимаете вы теперь, до какой степени злоупотребил вашим доверием газетчик Лебрен !)

Дано в Гааге, 5 июня 1792 года.

Подпись: барон де Буоль Шавенштейн ».

Итак, г-н Буоль , от имени императора, выразил, как вы только что прочли, претензию на эти ружья; доказательства этого г-н Лебрен, который все еще прикидывается неосведомленным, получил уже полгода тому назад; это — нота г-на Буоля от 5 июня 1792 года; наша жалоба от 12-го, направленная г-ном де Мольдом Генеральным штатам в ответ на ноту г-на Буоля вместе с настоятельной нотой нашего посла; наконец, ответ И. В. П. от 26 числа того же месяца; все вышеупомянутые документы были вручены Лебрену, тогда управляющему делами ведомства, г-ном Шамбонасом, а впоследствии, когда г-н Лебрен стал министром, и мною самим.

И угодливые голландцы (по своей политической уступчивости) нашли претензии г-на Буоля столь основательными, что наложили арест на оружие ! Точно Голландия, которой я выплатил все пошлины за это оружие, находившееся там лишь транзитом , была обязана угождать этому Буолю, притесняя француза , чтобы понравиться его очаровательному величеству, вне всяких сомнений, весьма императорскому, но отнюдь не владельцу оружия!

Вы видели, что И. В. П. в своем ответе от 26 июня на нашу жалобу от 10-го, в которой мы громогласно требовали разрешения на изъятие оружия , заявили, что владельцы (то есть я) сами отказались от его вывоза . Затем, поскольку эти истинные владельцы почтительно настаивали перед ними на том, что никогда не утверждали подобной несусветной чуши ни письменно, ни устно, наши высокомощные сановники не удостоили их вовсе ответа, изящно покуривая свои трубки и продолжая держать мои ружья.