Петер Хакс - Иона

ЭСКАР Что негодяй… и грубо, и неправда.

АСИРТА

Неправда? Изменить своей стране,

И проиграть войну, и погубить

Рукою полководца тех отважных,

Кто за Ассур готовы умереть?

ЭСКАР Поверьте, вы мои слова сказали.

АСИРТА Тогда вы в самом деле негодяй.

ЭСКАР

Ошиблись вы, к Белит меня ревнуя,

И ошибаетесь на этот раз.

АСИРТА А «этот раз» — не этот.

ЭСКАР Вы о чем?

АСИРТА

Сегодня в полдень отказались вы

Возглавить войско против Арарата.

Сегодня утром вы сносились с ним.

А рано утром трудового дня,

Когда мы с вами первый раз встречались,

Сказали вы, что станете мне мужем,

Поскольку вы хотите стать царем.

ЭСКАР Царевна, у меня есть предложенье.

АСИРТА Какое же?

ЭСКАР Возьмите снова саблю.

АСИРТА Спасибо.

ЭСКАР Нет, услуга за услугу.

АСИРТА В обмен на что?

ЭСКАР

В обмен на вашу память,

Она острее всякого оружья.

АСИРТА Я вас слабей. Вольно вам издеваться.

ЭСКАР

Воспоминанья ваши беспощадны,

И я боюсь их.

АСИРТА Вы боитесь мести?

ЭСКАР

Нет, хуже — глупости. Ваш мозг так мал,

И так он перегружен мелочами,

Что неспособен даже две из них

Расположить в каком-нибудь порядке.

АСИРТА

Увы, нетрудно вашу суть постичь.

Сама собой мозаика сложилась:

Вы сердцем холодны, эгоистичны,

Расчетливы, бесчестны и фальшивы,

И неспособны никого любить,

И благородство всякое вам чуждо.

ЭСКАР

Допустим, я вас разочаровал,

Но издеваться так, с такою злобой…

Коль я таков, что вас ко мне влечет?

АСИРТА

Ухаживанья вашего причины —

Одни понятны мне, другие — нет,

Все низменны — теперь, как прежде.

Вы грязные намеренья имели,

Мои страданья радовали вас,

А слезы потешали ваше сердце.

ЭСКАР

Больной рассудок ваш меня считает

Способным на подобное?

АСИРТА Вполне.

ЭСКАР Как смеете вы это говорить!

АСИРТА Вы враг мой, вы мой самый страшный враг.

ЭСКАР Асирта, я не все могу простить.

АСИРТА

Я не нуждаюсь в ваших извиненьях,

Предатели заслуживают смерти.

ЭСКАР

За те слова, что вы сейчас сказали,

Я, кажется, возненавидел вас.

АСИРТА

Любой и каждый бы возненавидел

Того, кто смерти пожелал ему.

ЭСКАР

А я бы вас за это полюбил.

Но вы меня предателем назвали

И нанесли душе такой урон,

Как будто в половодье смыло крепость

И в море все руины унесло,

Иль будто взорвало землетрясенье

Кору земную, по которой ходим,

И ужас обуял нас — не от страха,

Но потому что эти сотрясенья

Лишают нас доверия к земле,

К тому, что верно и неколебимо.

Вот так и вы мою отняли почву,

На коей жить хотел я до конца.

Хотели вы убить мою любовь,

И вы ее убили, хоть она

Была неуязвимой и бессмертной,

Пока ей смерти не желали вы.

Сказали вы, что я вас не любил.

И начал я любить вас как-то меньше.

АСИРТА

Картины впечатляющи весьма:

И половодьем взнузданы потоки,

И горы опрокинуты вверх дном, -

Привлечены все зрелища природы,

Чтоб ублажить тщеславье подлеца.

Свою вину оставьте за собой,

Она мне не нужна. Вы честолюбец.

И пойманы с поличным, сударь мой.

ЭСКАР

Так вот как разоряется бабенка,

Когда не хочет ничего скрывать?

Царевна, удалитесь. Вам не место

У царской крепости. Ведь вас изгнали.

Нет больше цели у моих надежд.

Как гордость ранена! Как страждет сердце!

Кого поддерживает только долг,

Имеет очень слабую опору.

Теперь куда? Я при дворе задохнусь

От отвращенья и тоски. Тоска

Последует за мной на поле боя.

Уж лучше в лагерь к воинам бежать

И спрятаться средь на смерть обреченных.

Отступает назад.

АСИРТА

Ужасное гнетет меня известье

О внутренней измене и угрозе,

И некому с меня снять это бремя.

Царицу надо мне предупредить,

Но к ней входить я не имею права.

Куда теперь? Вот если б в Вавилон.

Но Вавилон далеко. Только бог,

Бог Вавилона здесь у нас живет.

Жрецы Мардука обитают в храме,

Мужи, что с дядей связаны моим,

И с матерью обманутой моей.

Так отправляйся, правда, в дальний путь.

Эй там, гребцы! Скорее в храм Мардука.

Выходит вперед.

ЭСКАР Барышня, ваша безделушка.

Бросает ей вслед саблю. Оба уходт. Иона закрывает лицо покрывалом.

Иона. Семирамида, занятая делами.

ИОНА Милостивая государыня. (Семирамида уходит, возвращается.) Милостивая государыня. (Семирамида уходит.) Женщина, остановись.