Анатолий Софронов - Судьба-индейка

Ангелина. Да, Лизавета. Талант прощупывается. Как считаешь, Егорка, про любовь сказано верно?

Горлышкин. Песня девичья, вам виднее.

Адамчик. А я считаю — песня идейно невыдержанная.

Даша. Это почему же?

Адамчик. В век космонавтики, когда человек разгадывает мировые просторы, я не верю произведениям, которые не могут объяснить, что такое любовь.

Ангелина. А тебе все ясно? Никаких туманностей перед глазами не возникает?

Адамчик. Какие могут быть туманности у передовых людей нашего времени?

Ангелина. А ты, Егор, имеешь такое же мнение?

Горлышкин. Мое мнение не имеет значения. Я не передовой.

Ангелина. Вот какой у нас бригадир скромный! (Поднявшись.) Устраивайтесь, девчата, на постой.

Лиза. Спасибо, Ангелина Ивановна. (Уходит с Дашей.)

Во дворе появляются Султанова и Сабля.

Сабля. Принимай гостей, Ангелина.

Ангелина. Здравствуйте, Дмитрий Иванович, Ольга Степановна...

Султанова (здороваясь) . А ты все в обновках?

Ангелина (небрежно) . Чем мы хуже столичных?

Сабля. Еще новости имеются. Ангелина, тебе сам японский император пишет.

Ангелина. Император? Да что вы? Что ему от меня надо?

Сабля. Что надо, он уже от тебя получил.

Султанова. Читайте, Дмитрий Иванович.

Сабля. Во, Ангелина, куда маханула! Что тут сказано? Благодарствие, одним словом, выражено Ангелине Куманец за те яички, из которых японский император бронзовых индеек вывел. С твоей фермы были направлены по просьбе японского императора Харакири...

Адамчик. Харакири — это когда собственный живот, как перину, вспарывают.

Сабля. Ишь ты, понимаешь, все знаешь... (Разбирает написанное.) И верно... Не Харакири, а Хирохито. Хирохито! (Читает.) «Имеем честь сообщить, что бронзовые индейки произвели самое благоприятное впечатление на его величество императора Хараки...»

Адамчик. Хирохи...

Сабля. Именно. «Мы имели честь выпустить их в королевский парк, который они украшают своим прекрасным оперением; кроме того, вышеназванные индейки были отмечены его императорским величеством как диетическое нежное мясо. Примите благодарности и знаки всяческого уважения и расположения двора его величества императора Японии...». (Посмотрев на Адамчика.) Императора, ясно? Вот с чем мы к тебе пожаловали, Ангелина! Вообще с тебя и с Егора, конечно, причиталось бы! И по данному случаю, и по другому... Слух-то по совхозу идет...

Ангелина. Какой такой слух?

Султанова (беря журнал, рассматривая его) . На этом подвенечном платье выбор остановила?

Ангелина (глядя на Горлышкина, усмехнувшись) . Еще жениха надо выбрать.

Горлышкин (Адамчику) . Айда, Семен, мы здесь все вопросы решили. (Уходит с Адамчиком.)

Навстречу им идут Меланья и Спиридон Пивень.

Меланья (громко) . Товарищ директор, товарищ директор! Происшествие!

Пивень. До каких же пор, граждане, мы будем терпеть невозможную агрессию со стороны этих проклятых лис?!

Меланья, У меня заместо нервов уже одни мочалки остались. Кажная жилочка ходуном ходит. Ежели не примете мер, не прекратите разбой, я буду просить отставку!

Пивень. Товарищ директор, и вы, товарищ председатель сельсовета, имею в виду вас, как наивысшего представителя советской власти...

Сабля (перебивая) . Стоп! Остановись! В чем дело?

Меланья. Опять лисы курчат сожрали!

Сабля. Лисы?

Пивень. Лисы, товарищ директор... Да шо ж это такое? Они занимаются изничтожением куриного поголовья, а мы должны равнодушно глядеть на данное безобразие?

Меланья. А в это самое время я теряю свои показатели!

Пивень. Вы поглядите на ее фигуру, у ее уже никаких показателей не осталось! Разрешите использовать огнестрельное оружие!

Султанова. Охота еще запрещена.

Пивень. Какая ж то охота, когда это чистая самооборона от агрессоров будет? И скажите, товарищ директор, може, кто лисам сообщает, что охота еще запрещена? Они и нахальничают?