Анатолий Софронов - Сын

Головоногов (взрываясь) . Ну зачем посылать Платова?! Когда есть Померанцев?! Я руководитель и очень хорошо знаю, кому отвечать, когда человек там, за границей, сбежит. Вы первый меня по головке не погладите! Не могу я подписать эту проклятую бумагу! Не могу!

Трошин. Николай Петрович, я вас очень прошу, не портите окончательно моего впечатления о вас.

Головоногов. Не понимаю.

Трошин. Вопрос о поездке Платова без вас уже решен. Платов в Кению едет.

Головоногов (с облегчением) . Замечательно. Вот и без меня обошлось. Стоило из-за этого огород городить?

Трошин. А вы, Николай Петрович, извинитесь.

Головоногов. Вот это прекрасно. Извиниться — с большим удовольствием. А подписать не могу.

Трошин (поднявшись) . Вот и познакомились. (Протягивает руку.)

Головоногов. До свидания. (Тянет руку к Трошину.)

Трошин. До свидания.

Из папки Головоногова посыпались бумаги. Головоногов опускается на колени, подбирает документы.

Перед занавесом — с телефонной трубкой в руке Платова. На другом конце авансцены тоже с трубкой — Жилкин.

Жилкин. Здравствуйте, Евдокия Васильевна.

Платова. А, Григорий Афанасьевич, здравствуйте.

Жилкин. Не помешал, не потревожил? Как ваше самочувствие?

Платова. Спасибо, как ваше?

Жилкин. Нормально.

Платова. А по-моему, вы чем-то взволнованы? Что случилось?

Жилкин. Со мной ничего. А разве ваш сын ничего не говорил про товарища Головоногова?

Платова. Я сама была у него на приеме.

Жилкин. Это мы знаем.

Платова. Кто мы?

Жилкин. Аппарат треста.

Платова. Невероятно.

Жилкин. У нас ничего не бывает тайным, все становится явным. Каждый передает друг другу тайну под великим секретом.

Платова. А что вам это дает?

Жилкин. Ровным счетом ничего.

Платова. А для чего ж вам это все?

Жилкин. Лучше себя чувствуешь, когда информирован по различным вопросам. Вот и на сей раз, после вашего прихода к Головоногову, его вызвал к себе товарищ Трошин.

Платова. Трошин? Зачем?

Жилкин. Снимал стружку за вашего сына.

Платова. Снимал стружку? Ну и что же?

Жилкин. Меняется на глазах, я зашел к нему на минутку подписать бумагу — он предложил мне стул. «Садитесь, говорит, товарищ Жилкин». Спрашивает: «Когда у вас спектакль будет в народном театре — обязательно приду посмотреть». Если так пойдет и дальше, он выучит наизусть все имена-отчества и будет обращаться с нами, как все интеллигентные люди, обладающие минимумом культурных навыков. А где Алексей Михайлович?

Платова. Он за городом.

Жилкин. Сейчас ему положено быть дома.

Платова. Я жду его. А зачем?

Жилкин. Будьте готовы. Головоногов будет у вас.

Платова. Спасибо за сообщение. Только насчет Головоногова — это ваша фантазия, Григорий Афанасьевич.

Жилкин. В наши дни любая фантазия становится былью. Все.

Звонок.

Поднимается занавес.

Квартира Платовых. Входит Платов.

Платова. Миша...

Платов. Я.

Платова. Почему ты здесь?

Платов. Ты не думай, я не сам... Я по вызову.

Платова. Кто тебя вызвал?

Платов. Меня вызвал Алексей... Сын... наш сын. Вот... (Дрожащей рукой подает письмо.)

Платова. Он все-таки разыскал тебя?

Платов. А разве это не ты дала ему адрес?

Платова. Нет... твоего адреса у меня не осталось.

Платов. А я думал... это ты...

Молчание.

А где же Алексей?

Платова. Скоро придет... Садись. Подожди.

Платов и Платова садятся в разных концах комнаты.

Платова. Мы с Алешей долго и тяжело рассчитывалисьза тебя.

Платов. Я знаю...

Молчание.

Ты замужем?

Платова. Нет... Я хочу тебя предупредить — до последнего времени Алексей не знал, что ты жив.

Платов. Я так и думал.

Платова. Но появились обстоятельства... Я вынуждена была сказать.

Платов. Может быть, мне уехать? Не встречаться с ним?

Платова. Не знаю... Это не мое желание.