Анатолий Софронов - Лабиринт

Тьен. А я устал задавать тебе вопросы. Сейчас я выстрою бойцов, и вы можете вручить им цветы. После этого я разрешу товарищу Миню разговаривать с тобой тридцать минут. За это время ты скажешь ему все, чтобы он не волновался по личным вопросам. (Подходит к Николаю.)

Чань идет к девушкам, Тьен возвращается на площадку. Николай отходит в сторону.

Тьен. Становись!

Бойцы выстраиваются в одну шеренгу.

Смир-но! Вольно! Предоставляю слово товарищу... (Оглядывается.)

Чань (тихо) . Чань.

Тьен. Чань.

Чань. Мы принесли вам цветы и желаем больших успехов в боевой подготовке, чтобы вы могли громить проклятых американских интервентов. (Подходит к Николаю, вручает ему цветы.) Спасибо советскому народу за помощь!

Николай. А вам спасибо за привет и за цветы!

Чань (девушкам, с жестом) . Вручайте.

Девушки вручают цветы бойцам.

(Подходит к Тьену.) Это вам, товарищ командир.

(С последним букетом подходит к Миню.) А это вам, товарищ Минь.

Тьен. Разойдись!

Часть бойцов расходится, другие возвращаются к ракетной установке.

Минь (Николаю) . Товарищ Николай, это моя невеста, санинструктор Чань, которую я очень люблю.

Николай (к Чань) . Рад познакомиться с вами.

Чань. А я с вами.

Минь. У товарища Николая осталась в Москве невеста

Николай. Мы еще вместе сыграем наши свадьбы. Правда, товарищ Минь?

Минь. Правда, товарищ Николай.

Завыла сирена.

Тьен. Воздушная тревога!

Минь и бойцы убегают. Все занимают свои места. Воет сирена.

Ведущий (на просцениуме) .

Свет гаснет.

Открывается занавес. На сцене — квартира Брайенов в Лос-Анджелесе. Стена, на которой в черной рамке висит портрет Дэвида. В стороне от портрета на стене — боксерские перчатки, на другой стороне — два скрещенных весла. Через черные шторы бьют яркие солнечные лучи. Около портрета в трауре скорбно стоит Элизабет Брайен. Доносится ультрасовременная американская музыка, тихо и глухо, но ее слышно. Мелодия эта будет звучать все время, врываясь, как черная буря, в дом скорби и печали.

Входит Роберт. Останавливается.

Роберт. Мама. Мама.

Элизабет не оборачивается.

Мама.

Элизабет поднимает голову. Оглядывается, прикладывает палец к губам.

Мама.

Звучит мелодия. Элизабет плачет.

(Подходит к ней.) Мама, мама... Не надо... Что же теперь сделаешь? Что теперь сделаешь? Не надо плакать.

Элизабет. Я не плачу.

Роберт. Ты плачешь, мама... Ты все время плачешь.

Элизабет. Я ничего не могу с собой сделать. Ничего...

Роберт. Надо собраться с силами... Жизнь продолжается.

Элизабет. Я устала жить... Я не могу больше так жить... Я не хочу так жить!

Роберт. Мама, мама! Я все бросил. Вылетел первым самолетом, чтобы успеть к похоронам.

Элизабет. Какие похороны?! От него ничего не осталось, ничего, даже пепла... Он кремирован, как ангел, в чужом небе.

Роберт. Зачем он там оказался?

Элизабет. Он не один в этом небе. (Плачет.)

Роберт. Не надо, мама, не надо...

Элизабет. Я не плачу.

Входит Луиза. Роберт и Элизабет замолкают. Луиза подходит к портрету. Осторожно гладит боксерские перчатки, весла...

Роберт. Луиза.