Софокл - Эдип в Колоне

Остается сказать о принятом в этом однотомнике порядке размещения трагедий. Наиболее естественной была бы хронологическая их последовательность, чему, однако, мешает отсутствие документальных данных о времени постановки пяти трагедий из семи. С другой стороны, и русскому читателю несомненно удобнее пользоваться текстом трагедий, относящихся к одному мифологическому циклу, в порядке развития событий в пределах каждого цикла, и в примечаниях в этом случае можно избежать лишних отсылок к еще не прочитанной трагедии. Поэтому было признано целесообразным поместить сначала три трагедии, восходящие к фиванскому циклу мифов («Царь Эдип», «Эдип в Колоне», «Антигона») и по содержанию служащие одна продолжением другой, хотя на самом деле Софокл такой связной трилогии не писал и поставленная раньше двух остальных «Антигона» (ок. 442 г.) оказывается при размещении по сюжетному принципу после «Эдипа в Колоне», созданного в самом конце жизни поэта. Затем следуют три трагедии на сюжеты Троянского цикла («Аякс», «Филоктет», «Электра») – опять в той последовательности, в какой находятся изображаемые в них события. Последней из сохранившихся трагедий помещены «Трахинянки»; к ним присоединяется обнаруженная в довольно крупных папирусных фрагментах драма сатиров «Следопыты», за которой идут отрывки из других не сохранившихся драм.

Трагедия написана в последний год жизни поэта (А С 15) и поставлена уже посмертно, в 401 г., его внуком Софоклом младшим (АС 102). Может быть, к этой постановке относится надпись, найденная в 1894 г. в Элевсине. В ней сообщается, что два элевсинских гражданина, Гнафис, сын Тимокеда, и Анаксандрид, сын Тимагора, назначенные совместно хорегами (такая система вошла в практику в последние годы Пелопоннесской войны), дважды одержали победу: один раз в комедии, которую поставил Аристофан, другой раз – в представлении трагедии (возможно, тетралогии), поставленной Софоклом (т. е. внуком).

О названии, указывающем на место действия в трагедии, см. АС 97, 101, 102.

В сюжете «Эдипа в Колоне» различаются два основных мотива: вечное упокоение изгнанного из Фив Эдипа в Колоне и вражда между его сыновьями, еще более осложнившаяся вследствие проклятья отца. Второй из этих мотивов восходит к киклической «Фпвапде» (Афин. XI, 465 е, сх. ЭК. 1375): там рассказывалось, как после разоблачения Эдипа сыновья перестали относиться к нему с должным почтением и этим вызвали его грозное прорицание, что им суждено делить власть мечом, т. е. погибнуть в братоубийственном поединке. Этот сюжет мимоходом упоминался несколько раз у Пиндара (Ол. II, 38-42; Нем. IX, 18-27), а затем лег в основу эсхиловских «Семерых» (467 г.) и еврипидовских «Финикиянок» (411—409) {Ср. также: TrGF 2. Fr. 346b, 458.}. Софокл также использовал его в своем последнем «Эдипе» (371—381, 421—427, 1291—1330, 1370—1392), но не меньше внимания обратил и на отношения сыновей к Эдипу, которые сначала изгнали его, а теперь стараются заручиться его поддержкой (427—430, 440—444, 1354—1369).

Что касается первого мотива, то в уже упомянутых «Финикиянках» покидающий свою родину в сопровождении Антигоны (1690—1694) Эдип сообщает о приближающемся исполнении прорицания, данного Аполлоном: ему суждено достичь в своих скитаниях Афин и окончить жизнь в их пригороде Колоне, жилище бога-конника Посидона (1703—1707). И в самом деле, в роще на холме в Колоне, находившемся несколько северо-западнее Афин, в V в. существовал алтарь, посвященный Эдипу, – его видел еще во II в. н. э. Павсаний (I, 30, 4).

Местное аттическое сказание считало эту рощу заповедным участком Эриний – хтонических богинь, призванных карать за пролитие родственной крови. (На местный характер этого предания специально указывает Софокл: ЭК, 62 сл.) Именно эти богини, согласно «Одиссее» (XI, 280), преследовали Эдипа после невольного убийства Лаия. Однако, подобно тому, как Эринии сочетали в себе карающие и благодатные функции, так п сам себя покаравший Эдип под конец жизни должен был приобщиться к сонму «героев», т. е. обожествленных смертных, оказывающих покровительство тому месту, где они похоронены. Что Эдипу был уготован такой путь, ясно из беотийского сказания, сохраненного в схолиях к ЭК 91.

Здесь рассказывается, как близкие Эдипа похоронили его в фиванской земле, но фиванцы, считавшие своего бывшего царя нечестивцем, потребовали удаления его останков из их земли. Тогда Эдипа похоронили в беотийском селении Кеосе, где вскоре произошли какие-то бедствия, и местные жители решили, что причиной является захоронение у них Эдипа. Скитаясь с его прахом, его близкие оказались ночью в Этеоне, недалеко от границы Беотии с Аттикой, и там совершили погребение. Наутро выяснилось, что могила Эдипа находится в священном участке Деметры. На запрос встревоженных этеонцев Аполлон в Дельфах дал приказ: «Не тревожить того, кто пришел как молящий к богине». Аттический миф можно рассматривать, таким образом, как параллельный вариант к беотийскому, с той лишь разницей, что в предместье Афин приходит еще живой Эдип.