Хосе Мария Вальдо Эчегарай-и-Эйсагирре - Великий Галеотто

Мерседес.Гораздо лучше.

Теодора.Он выживет?

Мерседес.Надеюсь.

Теодора.Господи! Возьми взамен мою жизнь!

Мерседес(выводит ее на авансцену). Я надеюсь на твою рассудительность. Ты плачешь — значит, ты раскаиваешься.

Теодора.Да. (Мерседес удовлетворенно кивает головой.) Я дурно поступила. (Мерседес разочарована — она ожидала другого.) Вчера ты рассказала мне о дуэли. И я благодарна тебе, но ты не подозреваешь, как горько мне было это слышать. (Заламывает руки.) Гнев Хулиана!.. Позор!.. Кровь!.. Поединок!.. Несчастный Эрнесто, он был готов умереть, защищая мою честь. Почему ты так смотришь? Разве я сделала что-то дурное? Ты мне не веришь?

Мерседес(сухо). Уж очень ты была встревожена опасностью, грозившей Эрнесто!

Теодора.Но ведь Небреда умелый фехтовальщик!

Мерседес.В конце концов Хулиан отомщен, а Не­бреда убит. Так что Господь услышал твои молитвы.

Теодора(с интересом). Значит, Эрнесто?..

Мерседес.Да!

Теодора.Убил виконта?..

Мерседес.Да!

Теодора(не в силах сдержаться). Какое благородство и мужество!

Мерседес.Теодора!

Теодора.Что?

Мерседес(строго). Я читаю твои мысли.

Теодора.Мои мысли?

Мерседес.Да.

Теодора.Какие?

Мерседес.Сама знаешь!

Теодора.Наверно, дурно радоваться при известии о смерти, но я не сумела сдержаться.

Мерседес.Вот именно!

Теодора.О чем ты?

Мерседес(подчеркивая). Ты им восхищаешься!

Теодора.Да, восхищаюсь...

Мерседес.Мужеством этого юноши...

Теодора.И его благородством!

Мерседес.С этого и начинается!

Теодора.Вздор!

Мерседес.Совсем нет!

Теодора.Ты все о том же! Пойми, я жалею...

Мерседес.Кого?

Теодора.Как кого?

Мерседес.Ты жалеешь, значит, не можешь забыть о нем навсегда.

Теодора.Ради Бога, ради всего святого, замолчи.

Мерседес.Я только хочу тебе объяснить, что с тобой происходит.

(Пауза.)

Теодора.Я тебя слушаю — и понимаю, что со мной говорит не мать, не сестра, не подруга, а сам Сатана. Ты убеждаешь меня, что моя любовь к мужу слабеет, что в моей душе живет другая, греховная любовь. Люблю ли я Хулиана, как прежде? Да всю мою кровь до капли я отдала бы за один только проблеск жизни у Хулиана!

(Указывая на комнату дона Хулиана.)

А меня с ним разлучили! Если б Северо впустил меня к нему, я, обливаясь слезами, сжала бы Хулиана в объятиях с такой нежностью, что все его сомнения растаяли бы. Но если я люблю Хулиана, почему я должна ненавидеть доброго, благородного юношу, который ради меня рисковал жизнью? Разве то, что я не питаю к нему ненависти, означает, что я его люблю? На меня обрушилась клевета, люди говорят обо мне бог знает что, и я иногда спрашиваю себя: может быть, они правы? Вдруг во мне действительно живет эта преступная страсть и когда-нибудь это позорное пламя вырвется на волю?!

Мерседес.Ты говоришь правду?

Теодора.Правду ли я говорю!

Мерседес.Так ты его не любишь?

Теодора.Как убедить тебя, Мерседес! Прежде я возмутилась бы, услышав такой вопрос, а сейчас рассуждаю, честна я или нет. Я заслужила свой позор: тот, кто смирился с унижением, получил по заслугам.

(Закрывает лицо руками и опускается в кресло справа.)

Мерседес.Не плачь! Я верю тебе. Не плачь, Теодора... Скажу тебе только, что Эрнесто не заслуживает твоего доверия.

Теодора.Он благороден!

Мерседес.Нет.

Теодора.Он любит Хулиана.

Мерседес.Нет!

Теодора.Боже мой. Снова все тоже!

Мерседес.Я не говорю, что вы любите друг друга, я говорю, что он любит тебя.

Теодора(вскакивает в испуге). Меня?

Мерседес.Всем это известно. Только что здесь... Если б ты знала!

Теодора(с тревогой). Говори же!

Мерседес.Он признался. Он клялся, что отдаст за тебя жизнь, честь, душу и совесть. Он хотел тебя видеть, я едва его удержала. Я так боялась, что Северо увидит его и разгневается!

Теодора(слушает со смешанным чувством удивления и испуга). Боже мой, неужели он пал так низко! А я питала к нему дружеское расположение.

Мерседес.Ты плачешь?