Тирсо де Молина - Театр

Светочи моих очей,
Ах, отныне взор ничей
В вас не будет отражаться!

Сын, идем же.

Потерял
Я все мужество. Мгновенье,
Обожди… Я так устал.

Дух и ум мой — все в смятенье.

Хоть минуту промедленья…

Сын мой, жду я. Час настал!

Боже милостивый, вечный,
Ты, чей расположен рай
Над горою белоснежной
Звезд, мольбе моей внимай!
Худшим был из всех людей я,
Всех, кому доступен свет
Солнца этого. Грешнее
Человека в мире нет.
Но твоя святая милость
К грешным людям велика:
Ты, желая мир избавить
От адамова греха, —
Сам взошел на крест и пролил
Кровь свою. Сподобь меня,
Чтобы этой царской крови
Получил хоть каплю я.
Ты, небесная Аврора, [82]
Дева присная, всегда
Окруженная сияньем,
Ты, страдающих звезда
И защита грешных, — к ним же
Я причтен, — моли за нас,
И скажи ему, чтоб вспомнил
Бог великий день и час
Тот, в который в этом мире
Грешным странником я стал!
И напомни, что старался
Тех, кто без вины страдал,
По чужой преступной воле,
Я всегда спасти. Скажи,
Что теперь, когда открылись
Света вышнего лучи
Для души моей, — я лучше б
Умер много тысяч раз,
Чем ему нанесть обиду.

Там, мой сын, торопят нас.

Боже, милостив мне буди…
Больше слова у меня
Нет.

Отцу пришлось увидеть
Это!

Вот и понял я,
Что за тень была, и чей был
Голос. Это говорил
Ангел мне, а тень был дьявол.

Сын, идем же!

Кто бы был
Столь бесчувствен, что слыхал бы
Слово это «сын», из глаз
Не исторгнув океана?
Мой отец, молю я вас
Вздох принять последний сына.

Сын, не бойся. Бог к тебе
Будет милостив.

Он будет,
Будет милостив ко мне,
Ибо нет пределу божью
Милосердью — никогда.

Сын, мужайся!

Уповаю
На него… Пойдем туда,
Где та жизнь, что вы мне дали,
Прекратится навсегда.

Прибежал совсем устав,
Я сюда, к горе дремучей,
Впереди моей летучей
Шайки, жадной до облав.

У подножья этой ивы
Я немного отдохну,
Муки памяти стряхну.
Может статься, в час счастливый,

Ручеек, ты здесь журчишь,
Никогда не иссякая,
И, по камням протекая,
Птиц и травы веселишь.

Ты моим скорбям и мукам
Хоть минутный дай покой
Прохлаждающей струей
И паденья чистым звуком.

Пташки маленькие, вы,
Что щебечете так нежно,
И поете безмятежно
В тростниках среди травы, —

В вашем щебете веселом,
В ваших звонких фистулах
Пойте о моих делах
О скорбях моих тяжелых.

Здесь, на бархатном лугу,
Прохлажден ручьем хрустальным,
О конце моем печальном
Я на миг забыть могу.

Лес мой, лес дремучий!
Тополь твой зеленый
Яркою надеждой
Красит Амальтея. [83]
К вам, ручьи, текущим
По каменьям мелким,
По пескам зыбучим,
С шумом и кипеньем,
Прихожу еще раз
Посмотреть на лес я —
И пройти по долам,
Что люблю я крепко.
Я — пастух, который
Некогда с весельем
Пас по этим склонам
Овец белоснежных.
В бархате зеленом
Так сияла шерсть их,
Будто был тот бархат
Серебром увенчан.
Был всегда я стражем
Стад своих примерным,
Зависть возбуждая
Пастырей соседних.
И меня хозяин,
Что живет далече,
Милостью своею
Жаловал без меры:
Ибо приводил я
По его веленью
Всех овечек белых,
Словно кучи снега.
Но когда от стада
Из моих овечек
Лучшая отбилась,
Стал я безутешен…
Обратил в печали
Все свои веселья,
Радости живые —
В память о потере…
И стихи и гимны
По долинам пел я, —
Ныне распеваю
Печальные песни.
Ах, я сплел когда-то
На опушке леса
Маленький веночек
Для моей овечки.
Но не в радость был ей
Мой подарок: слепо
Вверившись обману,
Мой венок отвергла…
Ах, не захотела…
Тот венок — возмездье
Да свершится — стану
Расплетать теперь я.