Тирсо де Молина - Театр

ТИРСО ДЕ МОЛИНА

С портрета маслом

Габриэль Тельес Тирсо де Молина, вместе с Лопе де Вега, Кальдероном де ла Барка и Хуаном Руисом де Аларкон, принадлежит к числу знаменитейших мастеров старого испанского театра. Историки последнего отзываются с большой похвалой о богатстве таланта Тирсо, о превосходном знании им сцены, об исключительном мастерстве в изображении характеров, о благозвучности его стиха и т. д. Можно даже прямо утверждать, что Тирсо, несомненно уступающий Лопе де Вега в мощности дарования и Кальдерону в глубине мысли, является самым любимым из испанских мастеров XVII века. По крайней мере даже в наше время его комедии не сходят со сцены. Так, в октябре 1933 года мадридским театром «Эспаньоль», руководимым знаменитыми испанскими актерами Боррасом и Маргаритою Ксиргу, революционному поэту Рафаэлю Альберти была заказана переделка одной из пьес Тирсо — «Мщение Фамари». [1] Так наз. «refundición». Этот факт приводится в письме Рафаэля Альберти на имя испанской комиссии Международного объединения революционных писателей. Рафаэль Альберти, стоящий сейчас вместе с Рамоном X. Сендером, Сесаром Арконада, Хоакином Ардериусом и Пля-и-Бельтраном в центре революционного движения среди испанских писателей, охотно взялся за эту обработку, так как увидел в ней возможность использовать Тирсо для массового театра, вскрыв перед зрителем революционизирующую сущность его творчества.

Многообразно и велико было влияние, которое оказал Тирсо на национальный испанский театр. Список авторов, подражавших ему или делавших из него прямые заимствования, занял бы несколько страниц. Достаточно сказать, что среди них мы находим драматургов различных эпох (Морето, Арсенбуча, Соррилью и др.) и самого великого Кальдерона. Даже Лопе де Вега в одном случае соглашается приписать Тирсо пьесу, которая считается принадлежащей самому Лопе де Вега («Притворство-правда»). [2] Даже жизнь Тирсо послужила сюжетом для пьесы. В 1879 г. Франсиско Флорес Гарсия написал «Рождение Тирсо» («El nacimiento de Tirso»). Гораздо слабее влияние, оказанное Тирсо на западноевропейскую сцену. [3] Несомненно его влияние на театр Гольдони, Бомарше и др. Зато одно его произведение сыграло огромную роль именно в этом отношении и сделало его знаменитым. Тирсо был первым драматургом, использовавшим для сцены легенду о Дон-Жуане, которая обошла затем все европейские и часть восточных литератур. Средневековая легенда о сластолюбце-рыцаре, беспечно и безнаказанно отдающем свою жизнь культу любви, под пером Тирсо получила прочную форму. Образ Дон-Жуана сложился осмысленный и целый, чутье поэта разглядело в нем свойства, которые с тех пор стали выделяться во всех дальнейших воплощениях этого образа и побуждать к новым наблюдениям. [4] А. Веселовский , Этюды и характеристики. «Легенда о Дон-Жуане», Москва 1907, стр. 72. Мольер, Моцарт, Байрон, Пушкин, Гофман, А. К. Толстой, Даргомыжский, Блок — вот имена, связанные через образ Дон-Жуана с именем Тирсо. Не случайно попал Тирсо в эту великую семью. Он — ее равноправный член, такой же великий, как и остальные ее члены, благодаря художественной и социальной правде его творчества.

Для русского читателя Тирсо долгое время был недоступным автором. Тогда как за границей уже давно существуют переводы лучших его комедий и драм (французский перевод Альфонса Руайэ, восходящий к 1863 году, немецкий — Дорна, 1841 года, и др.), делавшиеся у нас попытки упорно оставались неосуществленными. Из дошедших до нас 86 пьес Тирсо при царизме была напечатана в русском переводе только одна — «Благочестивая Марта». [5] «Благочестивая Марта», перевод прозой М. В. Ватсон, М. 1901, изд. Рассохина. В этом переводе пьеса шла на сцене Московского Малого театра. Сделанный тяжелой прозой перевод мог дать только самое отдаленное представление о художественных достоинствах пьесы и о блестящем даровании Тирсо. Что касается стихотворных переводов «Благочестивой Марты», «Дона Хиля — Зеленые штаны», «Осужденного за недостаток веры» и «Севильского обольстителя» принадлежащих Т. Л. Щепкиной-Куперник и В. А. Пясту, то при царизме они так и не увидели света. Правда, «Благочестивая Марта» в переводе Т. Л. Щепкиной-Куперник шла одно время в петербургском «Старинном театре», но напечатан этот перевод не был.