Тирсо де Молина: Театр

Политические трактаты эпохи являются также красноречивым доказательством в пользу высказанного нами положения. Уже само обилие трудов, направленных к разъяснению основ монархической власти и восхвалению последней, указывает, что правящая верхушка, судорожно боровшаяся за сохранение в своих руках средств эксплоатации трудового населения, чувствовала себя вынужденной выступить в защиту своих прав. Испанские историки согласны, что почти все политические писатели этой эпохи (так наз. «трактадисты», т. е. авторы трактатов), за редкими исключениями, настроены монархически. И несмотря на это у большинства из них мы находим ярко выраженные оппозиционные настроения. В трактатах испанских писателей XVI–XVII веков мы встречаем, например, постоянное противопоставление идеального государя королю-тирану. Однако есть и такие, которые идут дальше. У Фокса Морсильо за народом признается «право восстания». Молина и Мариана считают, что тиран не только может, но должен быть убит. Рядом с учением о восстании и тираноубийстве у многих авторов мы находим последовательную защиту представительного строя в лице кортесов (Риваденейра, Мариана и Маркеса). Некоторые (Витория, Фокс, Контрерас) высказываются против продажи общественных должностей и передачи их по наследству. Общим для всех них являются резкие выпады против системы так наз. «валидос» (доверенных лиц) и фаворитов. Ненависть к фаворитам вообще проходит красной чертой через все политические трактаты эпохи.

В какой же степени экономический и социальный кризис, переживавшийся Испанией, отразился в испанской художественной литературе? Не говоря о плутовской новелле и «Дон-Кихоте» Сервантеса, в течение XVI и XVII веков у многих испанских писателей наблюдается рост ярко выраженных оппозиционных настроений. По мере того как в их сознании стирается образ «Великой Испании — матери других народов» и становится очевидным, что испанцы совсем не тот Израиль, которому бог предназначил владычествовать над другими племенами, отпадает и образ короля-судьи, которому народ добровольно вверяет свою судьбу. На первый план выступает фигура короля-тирана. Процесс этот начинается, конечно, не в XVI–XVII веках; его начало относится к более ранней эпохе. Но резкое выражение он находит, естественно, в период экономического и социального распада. Именно во второй половине XVI века с особой яркостью обнаруживается полное несоответствие между преувеличенными представлениями о величии Испании, испанской культуры, испанской национальности и действительностью. В XV веке знаменитый филолог Элио Антонио Небриха, приветствуя Фердинанда и Изабеллу Католических, говорил им: «Вашими трудами отдельные части и куски Испании, разбросанные повсюду, соединились в одно общее тело и образовали единое королевство. Их форма и сплоченность таковы, что Испания сможет просуществовать много веков, и само время не в состоянии убудет сломать или разъединить их». XVI и XVII века явились как бы живым опровержением этого заявления.

Театр был бесспорно самым опасным орудием в руках недовольных. Испания и сейчас — страна почти сплошной неграмотности, а в XVI–XVII веках книги в ней являлись несомненно большой редкостью и плохо проникали в социальные низы, а театр был вполне доступен для широких масс. Он даже был их созданием. Хорошо установлен факт, что испанский театр имел под собой широкую народную базу. [12] Мы не будем ссылаться на иностранных исследователей — Шака, Шеффера и других и на русских — Д. К. Петрова, А. Н. Веселовского, укажем лишь, что совсем недавно та же мысль была высказана М. Горьким в его статье «О пьесах»: «Признано — да и очевидно, — что у нас (т. е. в России) драма не достигла той высоты, которой достигла она на Западе — особенно в Испании и в Англии — уже в средневековье. Это объясняется тем, что на Западе драма развивалась из материала народного творчества» (альманах «Год шестнадцатый», т. I). Бороться с ним правящая верхушка могла двумя способами: при помощи правительственных запрещений и путем завоевания зрителя, подчинения его своим целям. В истории испанского театра в XVI–XVII веках мы наблюдаем то и другое. Пока драма делала только первые робкие шаги и у власти была еще надежда задавить движение в корне, она подвергается непрерывным гонениям со стороны кортесов (после того как королевской власти удалось превратить их в свое послушное орудие) и церкви. Всякому изучавшему этот первый период в развитии испанского театра, связанный с именами Хуаны Энсины, Тореса Наварро, Лопе де Руэда, Хуана де Тимонеда, Мигеля де Сервантеса, известно, какому количеству запрещений подвергались их пьесы. Не удовлетворяясь частными запрещениями, власть прибегала иногда к законодательным мероприятиям более широкого характера, в роде запрещения театра вообще.