Анатолий Софронов - Человек в отставке

Нина (входя) . Ой, мы уже сидим! Как наша температурка? А как наше горлышко?

Крымов. А как наши экзамены?

Нина. Надвигаются, папочка. Душа замирает, и сердце трепещет. Заниматься надо днем и ночью... А я за седьмой класс почти все забыла, за восьмой — половину, за девятый — четверть.

Крымов. Плохи твои дела.

Нина. Почему плохи? Как у всех, так и у меня. Сначала забывают, потом вспоминают. Мама, мы в столовой будем заниматься? Папа, дай мне твою самописочку. Мы позанимаемся, я тебе отдам!

Крымов. Кто это «мы»?

Нина. Я и Миша.

Крымов (нарочито строго) . Какой Миша?.

Нина. Подрезов.

Крымов (удивлен) . Подрезов?

Нина. Да, Миша Подрезов. Он был у нас на моем дне рождения. Только ты его, наверное, не заметил. Ты же не досидел...

Крымов. Веди его сюда.

Нина. Ты же болен!

Крымов. Веди, веди!

Нина. Власть отца есть высшая власть на данном этапе.

Нина выходит и возвращается с Мишей. У Миши в руках книга.

Крымов. Здравствуйте.

Миша (пожимая руку) . Здравствуйте!

Крымов. Покажи мне, что ты читаешь, и я скажу тебе, кто ты. (Берет книгу.) Николай Асеев... Поэзией увлекаетесь... Неплохо, Михаил... а по батюшке?

Миша. Николаевич.

Крымов. Ваш отец не командовал дивизией?

Миша. Командовал.

Крымов. Пехотной?

Миша. Пехотной.

Крымов. Он Герой Советского Союза?

Миша. Герой.

Крымов. А что сейчас делает Николай Иванович?

Миша. Он в отставке...

Крымов. Это я понимаю... Работает где?

Миша (смущен) . Сейчас не работает...

Крымов. Болеет?

Миша. Да так, в общем... не работает.

Крымов. В конце войны он был ранен?

Миша. Очень тяжело. Под Кенигсбергом.

Крымов. Мне писали товарищи... Передавайте отцу привет и спросите: помнит ли он политрука третьего батальона Крымова?

Миша. Помнит.

Нина. Нам пора заниматься, папа.

Миша (неожиданно) . Дмитрий Сергеевич, можно вас спросить: это обязательно, чтобы военные, которые в отставке, ничего не делали?

Нина (удивлена) . О чем ты, Миша?

Миша (уклончиво) . Я говорю... почему некоторые офицеры... еще не старые, ничего не делают?

Крымов. Это зависит от человека... (Раскрыв книгу, читает.)

Миша (обрадованно) . Вот-вот... Я делал доклад о Николае Островском. Собственно, о Павле Корчагине... Помните место, где Корчагин хотел застрелиться, а потом отбросил пистолет... Он говорил: «До последнего вздоха»...

Нина (решительно) . Миша, это литература...

Крымов. Это жизнь!

Миша. И я говорю — жизнь...

Нина (нетерпеливо) . Пойдем заниматься!

Крымов. Друзья мои, подтянитесь к экзаменам!

Нина. Есть! Разрешите идти?

Нина и Миша уходят.

Елена Николаевна. Ну как?

Крымов. Занятный парень... Леля, во время войны Подрезов был мужественным, энергичным командиром... Неужели он стал инвалидом? Не могу себе представить.

Елена Николаевна. По письму видно, он настоящий человек.

Крымов (с раздумьем) . Настоящий... И в то же время жена Коноплева за время его отсутствия перекочевала в дом Подрезова... (Смотрит на часы.) Вот что, Леля, тебе пора!

Елена Николаевна. Да, если сейчас выйду, успею.

Крымов. Иди, моя хорошая! (Ласково гладит руку жены.)

Елена Николаевна. Веди себя хорошо. (Уходит.)

Крымов лежит, закрыв глаза.

(Заглянув в комнату, тихо.) К тебе товарищ Толмачев.

Входит Толмачев.

Крымов. Андрей Александрович! Не здороваюсь — грипп!

Толмачев. Что это вы, Дмитрий Сергеевич, и болеть-то себе спокойно не дадите!

Крымов. Поправляюсь. Присаживайтесь.

Толмачев (садясь) . Слушаю, Дмитрий Сергеевич.

Крымов. Вы Героя Советского Союза Подрезова знаете?

Толмачев. Состоит на учете.