Борис Пастернак - Люди и положения (сборник)

К с е н о ф о н т. Между тем это доказано. Надо следить за наукой, надо больше читать, корнет.

Ч е р н о у с о в. Назвав эти чаяния упоительными, я имел в виду эти будущие акты наслаждения, а не мое печальное военное звание, о котором вы мне без жалости упорно напоминаете.

К с е н о ф о н т. Вы должны всецело посвятить себя моей идее. Освобождение крестьян вопрос в корне решенный. Дело только в сроке, когда оно будет возвещено рескриптом. Между тем, работы подготовительных комиссий, вроде, например, той, во главе которой стоит мой дядя, развиваются в ложном направлении. Их предположения основаны на идее выкупа усадебной оседлости отдельными крестьянами и их наделения обособленными полевыми угодьями, на создании, другими словами, крестьянина-собственника и, в дальнейшем, маклака стяжателя. Но вы меня, кажется, не слушаете?

Ч е р н о у с о в. Что вы, граф, напротив. Я жадно ловлю каждое ваше слово.

К с е н о ф о н т. Между тем должна ли Россия идти по пути, заведшем в тупик цивилизацию Запада? Надо ли нам повторять чужие ошибки? Сохранившиеся у нашего народа формы общинного землевладения подсказывают нам более благодетельные решения. Уклад освобожденной деревни надо задумывать на началах мирского, общественного устройства, задатки которого надо беречь как зеницу ока. Вы все время мне что-то порываетесь сказать.

Ч е р н о у с о в. Я плохо разбираюсь в тонкостях сельского хозяйства. У меня свое горе, граф. Я вам о нем говорил, но, видимо, вы о нем забыли. По выпуске из корпуса мне выдали пятьсот рублей казенных денег на обмундирование. Я даже маменьке думал выгадать сотню, к которой направляюсь.

К с е н о ф о н т. И все растратили?

Ч е р н о у с о в. Виноват. Погодите. Я по порядку.

К с е н о ф о н т. До последней полушки?

Ч е р н о у с о в. Я не догадался отделить вовремя свои деньги от чужих. Они и перемешались. Ну какой я счетовод, в самом деле. Правда, есть у меня рука в уезде, так, седьмая вода на киселе, маменькин опекун или воспитатель, лицо с влиянием, но гроза человек, строгости неимоверной, здешний капитан-исправник Стратон Налетов.

К с е н о ф о н т. Вы в родстве с этим бурбоном чинодралом?

Ч е р н о у с о в. Я бы так о нем не отозвался.

К с е н о ф о н т. Бросьте вы этого вурдалака и не показывайтесь ему на глаза. Все это, – ваша растрата, ваша карьера и так далее и так далее, уладится совсем по-другому. Вы поедете со мной в Пятибратское. Я вас представлю дяде. Он ангел доброты. Разумеется, не под горячую руку. В такие минуты бешенства он способен схватить целый померанец комнатный за ствол и многопудовой кадкой саданет вас по голове или запустит в вас настольной керосиновой лампой горящей.

Входит Евсей, молодой крепостной Ксенофонта.

К с е н о ф о н т. Что тебе, Евсей?

Е в с е й. Самовар поспел. Прикажете подать?

К с е н о ф о н т. Засыпь три щепотки. Мы всех на станции напоим. Вынь из погребца непочатого «Лорда Кольбера» и откупорь. Жалуете ли вы ром к чаю, мой дорогой Коля-побратим?

Ч е р н о у с о в. Какой разговор? Не привык пить иначе.

Е в с е й. Пошто новый починать? Надо старый кончить.

К с е н о ф о н т. Печенья, закусок, разносолу, как обыкновенно. Да постой, куда ты, голова садовая? Скажи вот их благородию господину корнету, как по-твоему, крестьян надо на свое довольство выводить? С общественной землей или с душевым наделом?

Е в с е й. Не могим знать, ваша светлость. Не нашего ума дело.

К с е н о ф о н т. Нет, зачем же отделываться казенными ответами? Чем играть в незнайку, ты лучше прямо скажи, что думаешь, без страху. Даром, что ли, я учил тебя, беседовал с тобой?

Е в с е й. Премного вами благодарны.

К с е н о ф о н т. Опять заученные фразы.

Ч е р н о у с о в. Оставьте его в покое, граф. Честное слово, я не чувствую ни малейшего влечения к премудростям сельского хозяйства. Чем забивать ему голову этою механикой, пусть лучше действительно спроворит нам чаю да рому изобретет, а то как бы правда, не дай Бог, самовар не заглох или не ушел бы.

К с е н о ф о н т. Нет, почему же. Не люблю оставлять начатого. Надо довести дело до конца. Он нам непременно скажет свои соображения по поводу готовящегося преобразования. Развяжи, наконец, как-нибудь язык, Евсей. Не прикидывайся дубьем.

Е в с е й. Коли на то ваша графская воля, наше мнение знать, как нам поперек становиться? Само собой разумеется, ежели взять отцов и дедов, в наше время порядком отпустило против прежнего, много привольнее и слабше. А чтобы касаемо того, чтобы человека от барина на все четыре стороны уйтить отпустили, так это, конечно, одни кофейные грезы дворянские для провождения времени, одни чайные господские беседы. Ничему такому никогда не бывать и быть не может.