Николай Гарин-Михайловский - Зора

Маргарита. Хотела я искусством нарядиться, Костюм мой - музы. Искусство признаете вы?

Гарри. Искусство - да, морали скучной не признаю в искусстве я. Иначе признать должно и за другими право мораль иную проводить в искусстве, и стало бы тогда искусство спорным. А между тем искусство вечно. Вот искусство! (Показывает на бюст Венеры и Аполлона.)

Маргарита. Искусство плоти?

Гарри. Искусство естества, природы... Оно одно лишь вечно. Какой-нибудь вдруг аппарат, при помощи которого из воздуха добудут люди себе питанье, — и нет вопроса жгучего дней наших. А между тем природа безустали ткет такой же вечно-старый и вечно-новый узор любви... Вот нити золотые, на которых все зиждется. Пусть они порвутся - и рухнет с ними в бездну все: наука, альтруизм, само искусство... Мир древних таким искусством...

Входит Зора в национальном костюме.

Откуда ты, дитя мое? (Быстро подходит к ней.)

3ора (смущенно) . Старик сказал, что ты зовешь меня...

Входят гости.

Гарри (про себя) . Что он напутал там? (Громко Зоре.) Да, да... Я звал тебя... Не бойся, дитя мое... Друзья нас окружают. (Подводит Зору к Маргарите.) Мы говорили об искусстве; язычница пред вами... из далекого мира сказок, родины муз, и близки ей вы, и, может быть, возьмете вы ее под свое покровительство.

Маргарита. С восторгом. Милое дитя, мы с тобой дети одного Бога, хотя каждый поет ему свою песню. Ты какие поешь ему песни?

3ора. У нас одна песнь...

Маргарита. Может быть, споешь ее ты нам?

Зора стоит с потупленной головой.

Гарри. Но что с тобою, дитя? Быть может, ты не хочешь петь, чтобы богов своих не прогневить, не вовремя спев песню их?

3ора. О, нет. Богов своих я не боюсь больше. Что, бедные, они пред этими богами?

Гарри. Но что ж с тобой? (Отводит Зору в сторону.)

3ора. Я не богов боюсь... боюсь я взглядов той, которую моим назвал ты другом...

Маргарита (незаметно подходя, в сторону) . А!

Гарри (Зоре) . Боишься ты?! А талисман?

3ора (радостно) . Да, талисман. Нет, нет, я не боюсь и буду петь.

Идут к гостям, Зора поет свою песню. Гости улыбаются, пожимают плечами, говорят: "Странная песня без слов". Гарри смотрит на всех угрюмо, опускает голову. Зора смущенно смолкает.

Маргарита. Прекрасно, хорошо.

Редкие голоса. Браво, браво!

3ора. Еще мне петь?

Гости (тихо) . Довольно бы...

Гарри (подходит к Зоре, грустно) . Ты не устала? (Маргарите.) Прекрасное искусство, быть может, осчастливишь и ты нас песенкой своей?

Гости. О, да, о, да...

Маргарита. Спою и я. (Поет о красоте и свободе искусства) .

Все энергично аплодируют.

Лакей (входит) . Ужин готов.

Гарри (гостям) . Ужинать прошу; господа.

Гости идут.

(Подходя к Зоре, тихо) . Милая Зора, пойдешь ты с нами?

3ора (тоже тихо, смущенно) . Нет, нет, я не пойду... Но ты, когда они уйдут, придешь?

Гарри (Зоре, тихо) . Приду... (Подходит к Маргарите, подает ей руку; Зоре, проходя.) Прости, дитя. (Уходит.)

3ора (одна) . Он с ней ушел... Ах, как поет она. Зачем, зачем я пела? Я думала, что петь умею я, что песнь действительно прекрасна... Они смеялись над ней и надо мной... А он смотрел... потом глаза потупил... болел душою за меня.... стыдился, может быть. (Вздыхает.) Ах! С каждым днем я что-нибудь теряю... Давно уж потеряла родных, богов своих, давно узнала я, что темный мрак в моем уме... Сегодня голос потеряла, а с ним, быть может, и любовь его..... (Испуганно смотрит, радостно.) А талисман? Вот он. (Целует его.) Кажется, идут... (Прячется.)

Входят Гарри и Маргарита.

Гарри (быстро подходя с Маргаритой к рампе) . Скажите мне: что с вами? Вы вдруг встали из-за стола и приказали проводить вас?

Маргарита. Кто эта Зора?

Гарри. Зора? При чем тут Зора?.. Какое право имеете вы...

Маргарита снимает маску.

Гарри. Маргарита! Простите... (Смущенно.) Теперь я буду откровенен... Да, Зорой увлекался я... Прекрасное всегда прекрасно, и прекрасный образ девственных времен в душе моей отпечатлелся... Но как вам это передать? В раскопках древних вдруг находят спасенную от времени нарядную вещицу... Она красива и прекрасна, но чуть коснется воздух наш ее - и в прах рассыпалась вещица, и больше нет ее. Что здесь тлетворно? Воздух наш или сама вещица?.. Оставим Зору - Зоры нет. (Подает Маргарите руку.)