Уильям Шекспир - Антоний и Клеопатра

В ней даже и разнузданная похоть —

Священнодействие.

Все ж, если скромность, красота и ум

Мир принесут Антониеву сердцу, —

Октавия ему небесный дар.

Пойдемте же. — Достойный Энобарб,

Прошу, прими мое гостеприимство,

Пока ты будешь здесь.

Спасибо, друг.

Уходят.

Там же. Покой в доме Цезаря.

Входят Цезарь, Антоний, Октавияи свита.

Мой долг высокий, нужды государства

Нас могут разлучать.

В часы разлуки

Я буду на коленях за тебя

Молить богов.

Покойной ночи, Цезарь. —

Молвы, порочащей меня, не слушай.

Моя Октавия. Да, я грешил,

Но в прошлом это все. Покойной ночи. —

Покойной ночи. Цезарь.

Доброй ночи.

Цезарьи Октавияуходят.

Входит прорицатель.

Ну как? Скучаешь, верно, по Египту?

О если б я не уезжал оттуда!

О если б ты не приезжал туда!

Но почему? Ответь.

Я не могу словами объяснить,

Так чувствую. Вернись назад, в Египет.

Поведай мне, кто будет вознесен

Судьбою выше: я иль Цезарь?

Цезарь.

Держись, Антоний, от него вдали.

Твой демон-покровитель, гений твой

Могуч, неодолим, бесстрашен, если

Нет Цезарева гения вблизи,

Но рядом с ним, подавленный, робеет.

Так будь от Цезаря на расстоянье.

Ни слова никогда об этом!

Нет.

Ни слова никому, кроме тебя.

В какую бы ты с Цезарем игру

Ни стал играть — наверно, проиграешь.

Твой меркнет блеск перед его сияньем.

Я повторяю: гений твой робеет

Близ Цезаря, вдали же он — могуч.

Ступай! Скажи — пускай придет Вентидий.

Прорицательуходит.

Пора ему в поход. — Случайность это

Иль знание, но прорицатель прав:

Ведь даже кости Цезарю послушны.

В любой игре тягаться не под силу

Искусству моему с его удачей.

Мы кинем жребий — победитель он;

В боях петушьих моего бойца

Всегда его петух одолевает,

И бьют моих его перепела.

Скорей в Египет. Браком я хочу

Упрочить мир, но счастье — на востоке.

Входит Вентидий.

А, вот и ты, Вентидий. Должен будешь

Ты двинуться немедля на парфян.

Пойдем, тебе вручу я полномочья.

Уходят.

Там же. Улица.

Входят Лепид, Меценати Агриппа.

Не нужно дальше провожать меня.

Теперь к своим спешите полководцам.

Мы ждем, чтобы простился Марк Антоний

С Октавией, — и сразу в путь.

Итак,

Мы встретимся, одетые в доспехи,

Которые вам так к лицу. Прощайте.

Мы, верно, будем раньше у Мизен,

Чем ты, Лепид.

Велят мои дела

Мне сделать крюк большой. Опередите

Дня на два вы меня.

(вместе)

Счастливый путь.

Прощайте.

Уходят.

Александрия. Зал во дворце.

Входят Клеопатра, Хармиана, Ирадаи Алексас.

Я музыки хочу, той горькой пищи,

Что насыщает нас, рабов любви.

Эй, музыканты!

Входит Мардиан.

Нет, не надо их. —

Давай в шары сыграем, Хармиана.

Болит рука. Вот с евнухом сыграй.

И правда, женщине не все ль едино

Что с евнухом, что с женщиной играть? —

Сыграем? Ты сумеешь?

Постараюсь.

Тот, кто старается — хотя бы тщетно, —

Уж этим снисхожденье заслужил.

Играть я расхотела! — Лучше дайте

Мне удочку. Пойдем к реке. Там буду

Под звуки дальней музыки ловить

Я красноперых рыбок, поддевая

Их слизистые челюсти крючком.

Рыб из воды вытаскивая, буду

Антониями их воображать

И приговаривать: «Ага, попался!»

Вот смех-то был, когда вы об заклад

Побились с ним — кто более наловит,

И выудил Антоний, торжествуя,

Дохлятину, которую привесил