Том Стоппард - После Магритта

Мать. Тубы в огне, тубы, приделанные к львам и нагим женщинам; тубы, висящие в небесах. Была даже женщина с тубой и мешком на голове, если я верно разглядела. Не думаю, чтобы он хоть раз брал в руки инструмент. По мне, так у этого человека не все дома.

Харрис. Как говорит моя мать, выставка ее разочаровала.

Телма. Должна сказать, меня тоже. Не люблю отзываться пренебрежительно о других творцах, но картины не выглядели живыми. Я не говорю, что они плохие — нарисовано хорошо, но не живые, понимаете?

Фут. В данном случае это не важно. Встретили вы на выставке кого-нибудь из знакомых?

Мать . Я видела сэра Адриана Баулта.

Фут. Он это засвидетельствует?

Харрис. Вам придется простить пожилую женщину. Сэра Адриана Баулта она видит повсюду.

Мать. Я видела его в универмаге «Селфриджез».

Фут. Ну ладно…

Мать. Он покупал наволочку.

Фут(громко). Пожалуйста, не будем отвлекаться от дела! Которое оборачивается вот чем: после Магритта вы, по всей видимости, вернулись к своему автомобилю, припаркованному на Понсонби-Плейс, и двинулись в путь ровно в ту минуту, когда там в последний раз видели удирающего менестреля, а соответственно нетрудно предположить, что вы его поджидали и увезли с собой.

Харрис. Это чудовищное и совершенно голословное предположение, которое оборачивается бредом.

Фут. Был там какой-нибудь независимый свидетель, который мог бы подтвердить ваши слова?

Мать. Да… там был мужчина. Он махнул мне рукой, когда мы отъезжали.

Фут. Можете вы его описать?

Мать. Да. Он играл в «классы» на углу. На нем была просторная полосатая роба, как на каторжнике. Под мышкой у него была зажата дамская сумка, а другой рукой, с крикетной битой, он махнул мне.

Фут(пошатнувшись). Вы сможете его узнать?

Мать. Вряд ли. Он был в темных очках и хирургической маске.

Харрис выступает вперед, чтобы вернуть разговор на стезю здравомыслия.

Харрис. Моя мать немного запуталась, инспектор. Он не столько играл в классы, сколько был одноногим, а под мышкой он нес черепаху.

Фут. Чей череп?

Телма (ловко надевая на Харриса платье). Черепаху или же футбольный мяч — это был молодой человек в рубашке футболиста…

Харрис. Если дозволите вас прервать: этот человек едва ли был молод, судя по его седой бороде и — если не ошибаюсь — седым бакам.

Телма. Не хотелось бы заострять внимание на этом вопросе, но раз уж он поднят… Этот человек ковылял с такой прытью, на какую вряд ли способен дряхлый старик…

Харрис. Мне было хорошо видно через ветровое стекло.

Телма. Как раз шел дождь…

Харрис. Дворники работали исправно…

Фут. В любом случае этот человек независимо от его возраста, убеждений или пристрастий, видел, как вы отъезжали с Понсонби-Плейс сегодня в два двадцать пять?

Харрис. Боюсь, что нет, инспектор. Он был слепой и прокладывал себе путь белой тростью…

Телма. …футболист из «Уэст-Бромуич Альбион»… размахивал тросточкой из слоновой кости… ради Бога, Реджиналд, стой спокойно… и взберись-ка на стол, у меня спина разламывается…

Харрис, взбирается на низенький стол, позволяя Телме немного распрямиться.

Харрис. Моя жена немного запуталась…

Фут. Итак, у вас нет лучшего свидетеля, чем слепой седобородый одноногий футболист с черепахой. А как вы объясните наличие животного? Это была черепаха-поводырь?

Харрис. А нужны ли тут объяснения? Поскольку он слеп, он мог и не знать, что это черепаха. Он мог взять ее по ошибке — вместо, скажем, лютни.

Фут. Лютни?

Харрис. Или мандолины.

Мать. На самом деле это была сумка из крокодиловой кожи.

Фут. Боюсь, эти фантазии неприемлемы, несмотря на всю их живописность. У моей жены есть сумка из крокодиловой кожи, и я готов поручиться, что никто не спутает ее с музыкальным инструментом.

Телма. Стоп! Не двигаться! (Все замирают.) Я уронила иголку.

Харрис(глядя на часы). Бога ради, Телма…

Телма. Помогите мне найти ее.