Джо Ортон - Хулиган у двери

МАЙК. Думаешь, я шучу?

УИЛСОН. Надеюсь, что нет.

МАЙК. Ты, маленький вшивенький педерастик. И братец твой был такой же. Это, наверное, семейное.

УИЛСОН. Вы помните, где у нее родинка?

МАЙК. Где?

УИЛСОН. На самом интимном месте — а вы даже не заметили. Теперь понятно, почему она ищет кого-нибудь помоложе.

МАЙК (кричит) . Пошел!

УИЛСОН выходит улыбаясь.

(МАЙК тихо) . Что-то плохо. Тошнить стало. (Кладет пистолет обратно в шкаф) . Они думают, раз ты преступник, с тобой можно поступать как угодно. Подсылать сюда всяких и говорить в лицо что вздумается. Наверное, даже в Ниневии нравы были построже. (Садится за стол и закрывает глаза) . Но он все-таки играет с огнем, я его пристрелю. Или кастрирую. И ничего мне не будет — я потерпевшая сторона. Если он с ней что-то имел, я его изувечу.

Пауза

Иначе он просто сдаст ее в бордель — у таких, как он это здорово получается. (Он идет в спальню, берет пижаму и тапочки, сдирает простыню и подушку с кровати и снова входит в комнату) . Здесь буду спать — с ней сегодня не могу. (Садится на кушетку и начинает раздеваться) . О-о, неужели мне наставили рога? Хорошенькое дельце! А я-то считал, что с ней мне будет спокойно. И по сторонам, вроде бы, не смотрела. Мерзкий секс, он-то и сделал ее вероломной предательницей. Да она ж ему в матери годится.

Пауза

Не надо было так говорить, это ужасно. (Надевает пижамную рубашку.) Да, когда-то она работала под двумя кликухами: когда я встретил. Мадлен Скотт-Пальмер, а чуть раньше вела разгульную жизнь и звалась Сэра Филдинг. Промотать в карты тетушкино наследство и где — в табачной лавке! Нет, это уже слишком — я ее убью! (Надевает пижамные штаны) . Но если убью, значит, все, больше уже не увижу и останусь совсем один. А это больно. Даже не представлял, что так больно. Но начинать все сначала — не слишком ли я стар для этого? Слишком. К тому же я ее люблю. В душе не могу допустить такое. Она — все, что у меня есть. И пусть даже она самая большая проститутка со времен матери царя Соломона, я все равно ее хочу. (Надевает тапочки) . Какой кошмар жить в стране, где полно блядей и коммунистов! (Надевает сверху пиджак, словно это халат) .

Входит ДЖОЙС — снимает шерстяной джемпер.

ДЖОЙС. Он ушел?

МАЙК (смотрит на нее прищурившись) . А ты как хотела?

ДЖОЙС. Я думала, останется.

МАЙК. Ты его хочешь?

ДЖОЙС. Я его хочу?

МАЙК (кивая) . Я знаю твои планы, я вижу. Хотя ты и хитра как Мартин Лютер.

ДЖОЙС идет мимо него в спальню.

Ты куда?

ДЖОЙС. В спальню. Чтобы тебя не слушать.

МАЙК. Что у нее на уме?

Пауза

А, может, простить? Ведь Иисус простил жену, которая согрешила. Но в других обстоятельствах.

Пауза

Все это так нелепо, просто нелепо. Обманывать в ее возрасте. Или ей и вправду надо кого-нибудь помоложе. В этом возрасте у них там зуд. Как утверждают бывалые, все отдадут, чтобы заторчать на минутку. А если бы у вас был телевизор, тогда бы вообще.

ДЖОЙС (раскладывая постель) . Ты что, репетируешь свое выступление?

МАЙК (входя в спальню) . Что?

ДЖОЙС. Я решила, что ты собираешься воодушевить солдат.

МАЙК. Предоставляю это тебе. Тебе это больше подходит, не так ли?

ДЖОЙС. Да что с тобой!

МАЙК. Стерва! Вывести меня из себя.

ДЖОЙС. Не надо было его впускать. А то мне это приятно.

МАЙК. Все про тебя теперь знаю — готова первому встречному.

ДЖОЙС. Чего ты напридумывал?

МАЙК. Другой бы тебя за это убил, тебе еще повезло, что я не такой. Милая семейка. Мамочку укокошили прямо там, где она этим занималась А бабка вообще все праздники на спине встречала. Три поколения потаскух. (Бьет ее по щеке. От удивления и страха ДЖОЙС вскрикивает) . Убью! (Прыгает на нее — они падают в постель) .

ДЖОЙС (громко) . Да осторожно ты, рыбки! Расстроишь моих золотых рыбок!

МАЙК (вставая и снимая пиджак) . Зачем их в спальне держать? Это не гигиенично.

Он ложится в кровать. ДЖОЙС приносит из комнаты одеяло и подушку и кладет их на постель.

ДЖОЙС. Что он тебе наговорил?

МАЙК. Ты ему дала?

ДЖОЙС (с негодованием) . Он ко мне даже не притронулся.

МАЙК. Надо было так и сказать. Я ведь не хочу потерять тебя. Опять одному что ли оставаться? И так уж намучился.