Александр Игнашов: Нюрнберг. Скамья подсудимых

Камера Геринга. Насвистывая военный марш, Геринг расхаживает: четыре шага туда, четыре — обратно, взгляд — в потолок. Пауза. И снова: четыре шага туда и обратно.

ГЕРИНГ:Вы записываете? Куда говорить, чтобы звук был более чётким? Я давно хотел поговорить с вами. (Пауза.) Пишите… Кажется, в сорок четвёртом году, да, в сорок четвёртом, мне предложили понаблюдать в одной из тюрем гестапо за приговорённым к смерти. Все его слова, все вздохи и выдохи тоже писались на магнитофон. А он был тих и спокоен, лишь иногда насвистывал мотивчик… Где этот лейтенант Уиллис! Не пора ли идти на прогулку? Вы слышите меня? На прогулку! Это говорю я — рейхсмаршал Геринг!..

Лейтенант Уиллис открывает дверь и входит в камеру Геринга. Дверь тут же закрывается.

УИЛЛИС:На выход!

ГЕРИНГ:Доброе утро, лейтенант.

УИЛЛИС:На выход!

ГЕРИНГ:Вы сегодня не в духе, лейтенант?

УИЛЛИС (достаёт наручники). Руки, рейхсмаршал!

ГЕРИНГ:У нас есть пара минут?

УИЛЛИС:Не для разговоров.

ГЕРИНГ:Со времён средневековья в Нюрнберге знают: верёвка повешенного приносит счастье. Меня наверняка повесят. (Уиллис надевает на него наручники.) На прогулку, так на прогулку. (Уиллис делает шаг к двери, Геринг остается на месте.) А помните, как вы впервые вошли в мою камеру? Вы старались не смотреть мне в глаза и молчали. А я? Что я тогда сказал вам?

УИЛЛИС:Вы сказали…

ГЕРИНГ:Я сказал: «Процесс только начат, а мне уже известен приговор».

УИЛЛИС:Нам запрещено разговаривать.

ГЕРИНГ:Фюрер — какой был оратор! Здесь, в Нюрнберге, на партийном съезде, он держал аудиторию в двести с лишним тысяч человек как на ладони целый день! Согласитесь, неплохо!

УИЛЛИС.Нам запрещено разговаривать.

ГЕРИНГ:Знаете, Джек, вы ещё станете знаменитым и богатым, когда напишете воспоминания о знакомстве со мной. Как вам кажется, я ещё ничего?.. Каким бы ни был приговор, я его никогда не признаю. И не буду просить о помиловании!..

Камера Рудольфа Гесса. Гесс сидит на табурете и смотрит в темноту.

ГЕСС:Кому нужны разговоры о том, что настоящий Гесс до сих пор сидит в английской тюрьме, а я — лишь его двойник? Кому нужны эти допросы, показания свидетелей? Всё и так ясно. Повесьте нас или расстреляйте. К чему этот спектакль?.. Почему я должен доказывать, что я — Рудольф Гесс? Почему я должен всё помнить? А я не помню! (Кричит.) Не помню! Не помню! У меня расстройство памяти и психики!.. (Пауза.) Рейхсмаршал Геринг демонстративно не узнает меня. Англичане тоже сомневались во мне. Что дальше? (Кричит.) Что дальше?.. (Пауза.) Можете проверить: у настоящего Гесса на левом лёгком шрам от ранения, полученного в 1917 году. Можете разрезать меня. Или сделать рентген. (Пауза.) Я не воевал с русскими. Вам не удастся меня повесить!.. (Замечает, как чья-то тень скользит по стене.) Фюрер! Мой фюрер! Адольф!.. (Встаёт, вслушивается в тишину.) Мы вместе мечтали о великой Германии, вместе писали «Майн кампф»!.. Знаешь, почему в мае сорок первого я всё-таки улетел к англичанам? Ты знаешь! Ты всё знаешь!.. (Смеётся.) Ты знаешь, я знаю, и больше никто ничего не знает!.. Неплохая была идея предложить англичанам подписать с Германией мирный договор! Я долетел на «мессершмитте» до Шотландии, не смог посадить самолёт и выпрыгнул с парашютом. Ни герцог Гамильтон, ни Черчилль даже не встретились со мной!.. Я против кровопролития. Франция повержена. Впереди война с русскими. Фюрер выиграет войну — не сейчас, так через год — он убеждён. Германия и Великобритания должны стать союзниками в войне с русскими. Если Англия предоставит Германии свободу действий в Европе, то Германия гарантирует Англии свободу действий во всей Британской империи… (Делает шаг в сторону, вновь вслушивается в тишину.) Мой фюрер, мой товарищ, мой друг, как ты мог на весь мир объявить меня сумасшедшим! «Член партии Гесс жил в мире галлюцинаций!» Не ты ли кричал о том, что немцы и англичане — братья по крови, и должны быть союзниками? Думаешь, я был счастлив, просидев пять с лишним лет в лондонской тюрьме? А сейчас я в другой тюрьме. Я не воевал против русских, не воевал. Меня не расстреляют и не повесят. Какой мне смысл молчать?..

Удар гонга, яркая вспышка света. Зал заседаний трибунала.

ЛОРЕНС:Я прошу соблюдать порядок! У нас два десятка подсудимых. Есть темы, общие для всех. Трибунал предлагает защите разделить вопросы и не останавливаться на одном вопросе по каждому из подсудимых. Приступаем к опросу подсудимых. Итак, вы признаёте себя виновными в предъявленных вам обвинениях? Герман Вильгельм Геринг!..