ЛюдМила Митрохина - Уроки тьмы

Придя в себя после ледяного душа, Олег соорудил «Завтрак аристократа» по Павлу Федотову и с новой силой принялся за свои воспоминания. Зашелестела включённая кассета, и зазвучал уверенный голос:

«Появление внутреннего зрения существенно приблизило меня к более точному исполнению задуманных творческих работ. Оно способствовало свободе воплощения образов в материале. Стали рождаться интересные композиции серии лесных образов, не считая духовных. Впервые в 1992 году, отмечая Международный день инвалидов, группа художников студии Нашивочникова была представлена на выставке работ людей с ограниченными возможностями в Этнографическом музее в Мраморном зале. В 1995 году вся студия незрячих художников стала участницей выставки в Литературно-мемориальном музее имени Ф.М. Достоевского. Впервые на незрячих художников обратили внимание – был снят небольшой петербургский телевизионный сюжет, освещенный в средствах массовой информации, и получено много хороших откликов в книге отзывов.

Однажды по телевизору прошла реклама о том, что в Манеже открылась выставка незрячего художника Сергея Поползнева. На следующий день мы всей группой со своим преподавателем Тамарой Юрьевной отправились на эту удивительную выставку. Я думал, что там будет столпотворение, но ошибся. Народу было очень мало. В основном были представлены живописные красочные пейзажи маслом, несколько графических работ и портрет. Никаких объяснений к выполнению этих интересных работ вслепую не было дано. Просто поразительно – как можно было к этому прийти. Всё вызывало неподдельный интерес. После просмотра работ я вместе с Тамарой Юрьевной подошёл к автору, чтобы с ним пообщаться. Мы задали несколько профессиональных вопросов, но получили на них холодный обобщающий ответ с явным нежеланием дальнейшего общения. Мы группой пригласили автора к себе в мастерскую, но он, пообещав, так и не пришёл к нам. Тамара Юрьевна, проведя анализ его работ, сомневалась в правдивости самостоятельного авторства совершенно слепого человека. Сам художник из Иркутска, окончил третий курс художественного училища и после трагического случая на личной почве полностью ослеп. На выставке в Манеже его постоянно сопровождал друг-художник, который, возможно, и помогал ему. История трагична. Странно прошла эта выставка, без всякой информации, творческих контактов. Потом говорили, что художник уехал на постоянное местожительство в Австрию. Но меня лично эта выставка всколыхнула и не выходила из головы, в которой крутились одни вопросы. Неужели незрячий человек может делать такие вещи, думал я, склоняясь верить, что это так.

В процессе реабилитации нам, незрячим, всегда говорили, что острый инструмент в руки брать нельзя. Но меня тянуло к резьбе по дереву. Я понимал, но ничего с собой поделать не мог. Дерево влекло меня непреодолимо. Я начал с самого простого. Делал несколько шаблонов ложек, поварёшек и резал, добиваясь результата. Потихонечку я приобретал практические навыки резьбы, учился правильно держать стамеску и руки, так, чтобы их не поранить. Конечно, без мелких ран не обходилось. Но всё же я смог делать простые предметы быта, нужные для хозяйства. Затем я двинулся дальше к своей цели. Разработал шаблоны ложек, поварёшек с художественной резьбой на ручке, в виде фигурок, головок и всего того, что придёт в голову. Получилось и это. Тогда я приступил к выполнению из дерева хлебницы, солонки, конфетницы, набора для пирогов, всевозможных вазочек. Всё это относилось к народным промыслам. Я стал продвигаться дальше и перешёл к скульптурам разных размеров до шестидесяти сантиметров высотой. В результате у меня появились две серьёзные работы – бюст Ксении Блаженной высотой шестьдесят сантиметров и «Моление России» – семьдесят сантиметров. «Моление России» я начал делать ещё с остатком зрения, но прекратил над ней работать с полной потерей зрения. И всё же я к ней вернулся, делал долго, но всё-таки закончил благодаря памяти, удержавшей мои старые графические работы в голове.

Мы с Валентиной возобновили свои походы по музеям. Регулярно ходили на выставки в Союз художников, иногда с внучкой. Смотрители зала меня уже хорошо знали и стали разрешать мне знакомиться со скульптурами руками. Мой мир стал сразу обогащаться увиденным. Мы старались не пропускать ни одной выставки. Я начал понимать, как работают художники, в каком направлении и как меняется искусство. Наступили времена холодного отчуждения от искусства, прошло то время, когда стояли толпы народа на выставках в Союзе или в музее. Перестроечная эпоха угнетала, разъединяла, отбирала, выбрасывая людей в самоокупаемость, выживаемость, преодоление безработицы, поиска хлеба насущного, диктовавшего свои нормы и правила жизни.