Борис Гребенщиков - Песни (сборник)

Не корите меня за ухарство,
Не стыдите разбитым лицом.
Я хотел бы венчаться на царство,
Или просто ходить под венцом –
Но не купишь судьбы в магазине,
Не прижжешь ей хвоста угольком;
Моя смерть ездит в черной машине
С голубым огоньком.

Мне не жаль, что я здесь не прижился;
Мне не жаль, что родился и жил;
Попадись мне, кто все так придумал –
Я бы сам его здесь придушил;
Только поздно – мы все на вершине,
И теперь только вниз босиком;
Моя смерть ездит в черной машине
С голубым огоньком.

Меня зовут последний поворот,
Меня вы знаете сами
По вкусу водки из сырой земли
И хлеба со слезами.

В моем дому все хрен да полынь,
Дыра в башке – обнова;
Мне нож по сердцу там, где хорошо,
Я дома там, где херово.

На кой мне хрен ваш город золотой,
На кой мне хрен петь складно –
В моей душе семь сотен лет пожар,
Забыть бы все – и ладно.

А если завтра в чистый рай
Под белы руки взят буду –
Апостол Петр, ой батька Николай,
Возьми меня отсюда.

А в чистом небе два крыла
Чертят дугу исправно…
Я сам хромой, и все мои дела –
Налей еще – и славно.

Село солнце за Гималаи,
Чтоб назавтра вновь взойти;
Бредет йогин на кладбище
Отсекать привязанности.

У него труба из кости,
Он начнет в нее трубить;
Созовет голодных духов –
Их собой поить-кормить.

Они съедят его тело,
Они выпьют кровь до дна;
И к утру он чист-безгрешен,
Не привязан ни хрена.

Ох, мы тоже трубим в трубы,
У нас много трубачей;
И своею кровью кормим
Сытых хамов-сволочей;

Столько лет – а им все мало.
Неужель мы так грешны?
Ох, скорей бы солнце встало
Над кладбищем моей родины…

Не коси меня косой,
Не втыкай в ладонь гвоздь;
Настоем цикуты ты меня не глуши.
Ты – мой светлый разум,
Я те – черная кость,
Так сбегай в честь пропоя
Нашей чистой души.

Сколько я ни крал – а все руки пусты;
Сколько я ни пил – все вина как с куста;
Хошь ты голосуй, хошь иди в буддисты,
А проснешься поутру – всяк вокруг пустота.

Не пили меня пилой, не тычь бревном в глаз:
Бревен здесь хватит на порядочный дом;
А душа – святая, она клала на нас,
Так что пей – не ерзай, мы с тобою вдвоем.

Я бы и хотел, да все как след на песке;
Хошь – пой в опере, хошь брей топором –
А все равно Владимир гонит стадо к реке,
А стаду все одно, его съели с говном.

Мается, мается – жизнь не получается,
Хоть с вином на люди, хоть один вдвоем;
Мается, мается – то грешит, то кается;
А все не признается, что все дело в нем.

Мается, мается – то грешит, то кается;
То ли пыль во поле, то ли отчий дом;
Мается, мается – то заснет, то лается,
А все не признается, что все дело в нем.

Вроде бы и строишь – а все разлетается;
Вроде говоришь, да все не про то.
Ежели не выпьешь, то не получается,
А выпьешь – воешь волком, ни за что, ни про что…

Мается, мается – то заснет, то лается;
Хоть с вином на люди, хоть один вдвоем.
Мается, мается – Бог знает, где шляется,
А все не признается, что все дело в нем.

Может, голова моя не туда вставлена;
Может, слишком много врал, и груза не снесть.
Я бы и дышал, да грудь моя сдавлена;
Я бы вышел вон, но только там страшней, чем здесь…

Мается, мается – тропка все сужается;
Хоть с вином на люди, хоть один вдвоем.
Мается, мается; глянь, вот-вот сломается;
Чтоб ему признаться, что дело только в нем…

В белом кошелечечке да медные деньги,
В золотой купели – темнота да тюрьма;
Небо на цепи, да в ней порваны звенья;
Как пойдешь чинить – ты все поймешь сама.