Сергей Соловьев - Собрание Стихотворений

О ты — пурпурно-гроздная лоза Эдема!
Над тобой склонились ветки
Сионских пальм. Опущены таза,
И волосы — в воздушной, легкой сетке.

Вокруг тебя бесплотных духов хор,
Святых стихир благоухают строфы…
Но грустен темноизумрудный взор,
Как бы прозрев страдания Голгофы.

Премудрости и муки бремена
Тебя гнетут. Внимая прославленью
Архангелов, ты чертишь письмена
На белом свитке златом и черленью.

Вдали горят пурпурные ладьи
Вечерних туч. Молчание святое.
Ты улыбнулась, чистая. Твои
Персты перо сжимают золотое.

Из вьюги вослед за тобой
Меня метнул василиск
В электрический блеск голубой,
В грохот, скрежет и визг.

О жемчужина сердца! Что с нами? О, где мы?
О, где мы? Надь тобою склонился несытый, алкающий труп…
Где серебряный сад? Затворились, угасли эдемы,
Где снежинки играли с улыбками розовых губ.

Лик печальный! Лик усталый!
Ты устала, ты больна.
Лес воздвигся бледно-алый,
Нас запутала в кораллы,
Поглотила глубина.

Та же нежность! Та же прелесть!
Тот же взор язвит и нежит…
Чу! растет подводный гул,
Визги дьяволов и скрежет;
В дымной мгле грозится челюсть
Проплывающих акул.

Ярый кабан, с многогорбым хребтом и в короне
Зубы ощерил, и раки разъяли клешню…
Сколько их! Сколько! Храпят и вздыбаются кони,
Что-то стремит нас всё ближе и ближе к огню.

В воплях желаний, в неистовой жажде сплетений,
Прыгают гномы, с уродом кружится урод.
Бледные тени и корни подводных растений
Лик твой целуют, проникнув в коралловый грот.

Ярой угрозой
Ад загорается.
Хаос гремит и стучит, и визжит вдалеке.
Но мне улыбается
Резво и тихо
Девочка — нимфа
С длинною розой
В узкой и тонкой руке.

Лик твой снежный, безмятежный озарил морское дно.
Падай в сердце розе нежной, падай, горькое вино!
Ад я вызвал наудачу, кубок выпил и разбил,
И у ног любимых плачу под визжанье адских пил.

Премудрости небесной ученик,
Когда в церквах идет богослуженье,
Под благовест, над грудой древних книг,
Твоих шагов я чую приближенье.

В старинной книге возле этих строк
Твои персты прохладные скользили,
Где возвестил Премудрости пророк
О таинстве Саронских роз и лилий.

Благословляя строгие труды,
Ты — мыслей хлеб, познанием голодных,
И одиночеств сладкие плоды
Мы вместе рвем с дерев золотоплодных.

Разлуки нет. И снова, как тоща,
Твои уста насмешливы и едки,
Очей горит зеленая звезда,
И волосы упали из-под сетки.

Или опять являешься мечтам,
Как некогда явилась им впервые,
Под небом Франции, меж сосен, там,
Где расцвели нарциссы гробовые.

В вечерний час глубоко верю я,
Что мы поймем когда-нибудь друг друга,
Монахиня лукавая моя,
Мой демон злой и райская подруга.

В вечерний час свободней льется стих,
В вечерний час молитва безотчетней,
И мнится мне, что я у ног твоих
На миг уснул под благовест субботний.

В царстве северных сияний, в царстве холода и льда
Ты в снегах, как 6 океане, затерялась навсегда.
Ни приветливых селений, ни веселых деревень,
Ты сжимаешь рог олений, быстро мчит тебя олень.
На лице твоем жемчужном — и улыбка, и печаль.
Заметает вихрем вьюжным взоров млеющий хрусталь.
В мех завернутая козий, задремала под метель,
Розовеет на морозе уст улыбчивых свирель.
Вдалеке, затмивши мощно лучезарность звонких звезд,
И вседневно, и всенощно пламенеет Красный Крест.
Знают шумно и напевно в полночь вставшие снега,
Как свершает путь царевна, взяв оленя за рога.
Вьюга в небе раздается голосами медных труб,
Ветер вьется, и смеется легкий снег у нежных губ.

Как робко вглядываюсь я
В твои таза через цветы.
О шляпа легкая твоя
И еле слышные персты!

Над городом ночная муть.
Полуостывший тротуар —
В пыли. Мгновение уснуть
Спешит пустеющий бульвар.

Ах! неужели мы вдвоем,
И нежность после злого дня
Во взоре светится твоем,
И ты не мучаешь меня?