Сергей Соловьев - Собрание Стихотворений

Граф спал до рассвета немного минут,
И няня шепталась с лесничим вдвоем.
Так первую ночь проводил Равенсвуд
В наследственном замке своем.

Смеялся май, синел, сверкал залив.
На берегу, в тени плакучих ив,
Увидел я беспечное дитя,
Играющее в мяч. Над ним, грустя,
Склонялась Муза, и ее рука
Держала лиру, лавр и терн венка.

И новый сон передо мной возник:
Клонился ветром плачущий тростник,
Летали в роще желтые листы…
И Муза мне сказала: «Видишь ты:
Старушка с отроком вокруг пруда
Идут, идут… не спрашивай, куда!»

Леса одеты в пурпур и огонь,
Заходит солнце. У колодца конь
Остановился с легким звоном шпор,
И девушка склонила томный взор,
На водоем поставивши ведро…
Вдали сверкнуло белое перо.

И Муза мне шепнула: «О дитя!
Богиня юности придет шутя,
Шутя уйдет. Ты всадника узнал?
Вином кипящий золотой фиал
Ты рано осушил. Придут ли вновь
И лира, и страданье, и любовь?»

Куда, куда? Восстала метель,
И небо шумит без луны и без звезд.
Безумный! безумный! о, неужель
Не знаешь ты, кто жилец этих мест?

Душа пуста. Ветер дует в уста,
Из-под ног взметнулся звенящий смех.
В металлическом шорохе злого куста
Я слышу шепот про древний грех.

— О, кто ты, безумный? в полночный час
Никто не ходит этой тропой.
Не видишь, как блеском незрячих глаз
Тебе грозится старик слепой?

Старик, отдай мне румяную дочь!
По невесте-душе я взалкал, взалкал.
За ней я вышел в проклятую ночь,
И в вихрь упал, в пустоту зеркал.

— Назад! назад! Навеки заклят
На распутье стоящий, звенящий куст,
Слепой старик, стерегущий клад,
Ничего не щадит, и взор его пуст.

— Я иду с тобой на последний бой.
Ты узнал звон меча и сверканье лат?
В кровавый бой с моей судьбой
Я вышел, и нет мне пути назад.

Тебе не свергнуть старинный трон,
Невесте нежной с тобой не цвесть.
Ты слышишь, как встала со всех сторон
Визгом и воем древняя месть?

Окончен путь, разбита грудь,
И кровь сочится на снежный прах.
Ты меня доконал! О, проклят будь,
Враг мой с рожденья, черный монах!

Ты поняла, что я в твоих руках,
Что весь я — твой, что надо мной всевластен
Твой взор магический, и я в плену.
О злые сны колдующих ночей,
……………………………………………
Когда больная красная луна
Встает над далью нив, лиловый дым
Клубится в небе, душный черный сад
Исполнен шелестов и голосов,
И властно манит голубой туман,
Ползущий над болотом проклятым…
О, голос твой, звенящий, как свирель,
Свирель весенняя, и, как кинжал,
Язвящий сердце… Старая колдунья
Тебя в свое искусство посвятила,
Раскрывши тайны трав, волшебных зелий,
Сбираемых в Ивановскую ночь.
Меня ты отравила. Потому
В прозрачный день, когда синеет даль,
Терзает душу странная тоска,
Как будто чей-то нежный, нежный зов
Знакомым ужасом сжимает сердце.
И весело сознать, что я погиб,
Что я — игра проклятых Богом сил,
Захвачен вихрем их, и снится мне
Твой домик на горе, с вишневым садом,
Над синею студеною рекой,
И комнаты мещанское убранство:
На низеньком окне горшки герани,
Под стеклами потусклыми портреты,
Осколок зеркала, в который ты
Гляделась, косу заплетая, стол
С шипящим самоваром, на тарелке —
Разрезанные яблоки… и день,
Когда мой конь, недоброе почуя,
Испуганно вздыбился у ворот.
……………………………………..
Веселая, румяная колдунья!
Глухие ревы мартовских метелей
Венчали нас магическим венцом,
И тот венец нерасторжим, и сердце
Мое томит жестоким сладострастьем.
…………………………………………….
Меня отвергло общество людей,
И месть во мне заискрилась, и злоба,
Как золотой, сверкающий кинжал,
Меня хлестнула по сердцу, и вдаль
Понес меня звенящий ураган,
Чтобы разбить о камни… Целый мир
Открылся предо мной; как хищный зверь,
Он лег у ног моих, лизал мне руки,
Глядел в глаза с покорностью раба.
И этот миг божествен был: как бог,
Испил я нектар неба… только миг…
Тот миг сверкнул как Вечность, опьянил
Безумным, диким хмелем дерзновенья…
Но небо мстит разоблаченье тайн.
……………………………………………..
Я отдохну, где белые березы
Склоняются к разрушенным крестам
И небо сладостно синеет, там,
На кладбище родном, вблизи от всех,
Кого любил…