Александр Гитович: Звезда над рекой

Ну вот, мы и встретимся снова,
Вдвоем посидим у стола,
Обдумаем век наш суровый,
Превратные наши дела.

Что ж, старое сердце не вынешь,
Никак не починишь его…
Мы вместе выходим на финиш,
И вроде бы — всё ничего.

И все же, как надобно смертным,
Еще раз проверим, дружок, —
Горит ли огонь беззаветный,
Который в нас Ленин зажег?

Нам дан был подвиг как награда,
Нам были три войны — судьбою,
И та, четвертая, что надо
Всю жизнь вести с самим собою.

От этой битвы толку мало,
Зато в душе у нас осталась
Сопротивляемость металла,
Где нету скидок на усталость.

Старость жаждет трудиться:
Ей некогда время терять —

Жизнь торопит ее
Обо всем поразмыслить подробно.

Все ночные бессонницы —
Это ее благодать…

Я приветствую старость,
Которая трудоспособна.

Немного ближе иль немного дальше,
Побольше иль поменьше было фальши,

Не все ль равно, кто длань свою простер —
Московский или питерский актер?

Их освещала рампа мне когда-то,
А ныне разум моего заката

Проник сквозь грим — и я теперь смотрю,
Смеясь и плача, на свою зарю.

Неведомых художников холсты,
Внезапно получившие признанье,
Музеи купят в громе суеты,
Чтобы пополнить пышное собранье.

Но неизвестных стихотворцев труд,
Стихи, рожденные для долгой жизни,
Их ни в какой музей не продадут:
Они давно подарены Отчизне.

Есть мир
Таких понятий и предметов,

Такого самомненья
Торжество,

Что только
Племя грозное поэтов

Быть может в силах
Одолеть его.

Он, может, более всего
Любил своих гостей —
Не то чтоб жаждал ум его
Особых новостей;

Но мил ему смущенный взгляд
Тех, кто ночной порой
Хоть пьют, а помнят: он — солдат,
Ему наутро — в бой.

Ну какими мы были талантами —
Мы солдатами были, сержантами.
Но теперь, вспоминая о том,

Веря в наше святое призвание
И борясь за военное звание,
Меньше маршала — мы не возьмем.

Верю я, что оценят потомки
Строки ночью написанных книг, —
Нет, чужая душа не потемки,
Если светится мысли ночник.

И, подвластные вечному чувству,
Донесутся из мрака времен —
Трепет совести, тщетность искусства
И подавленной гордости стон.

Смотри и слушай: не сейчас ли
И звук звучит, и светит свет?
Покамест звезды не погасли,
Готовься встретить день, поэт.

Вновь будут звезды загораться
И птицы петь в ночной тиши, —
Пойми их труд, чтоб разобраться
В системе вечных декораций
К последним подвигам души.

И если крылья не повисли
И ты не выдохся в борьбе —
Звук мысли и рисунок мысли
Ты вновь соединишь в себе.

«Всю ночь грома мои гремели
И справедливый длился бой —
А ты проспал его в постели,
И мы не встретились с тобой.

Теперь иная правит сила,
Теперь сияет солнца свет —
Я добровольно уступила
Ему плоды своих побед.

Лепечут птицы — те, что спали
Иль трепетали до утра,
И голоски их зазвучали,
Как не могли звучать вчера.

Нет, не пришла к поэтам мудрость
Гроза и Солнце — мы равны,
Как день и вечер, ночь и утро,
Чередоваться мы должны.

Зари сияющей предтеча —
Моею начата слезой…»

Гармония противоречий
Приходит только за грозой.