Николай Оцуп - Океан времени

Если даже за идею бой
Наша фантастическая склока,
Отчего мы мучимся в такой
Неприглядности? По воле рока?
Не оправдывайся, старина,
Прихорашиваться не пристало
Тем, кто сам себя постиг до дна,
Ты-то знаешь, где всему начало:
Царство Божие — внутри нас,
Царство Дьявола — внутри нас.

В глубине эпохи — беспризорный,
Малолетняя, чье тело брат
Продавал солдатам, и позорный
Лучшему из лучших аттестат:
Он, краса и гордость, соучастник
Малых сил — и он в борьбе с собой
Сам в себя не верит, сладострастник…
В глубине эпохи, в голубой
Шали перед зеркалом, раздета, —
Зачарованная Виолетта.

Твой отец, рантье, мосье Нозьер
(Тень из гроба на твоем процессе)
Полюбил тебя на свой манер,
И другой любовник, юный, взвеся
Выгоды возможные, тебя
Подучил отца убить… Натура,
Луч Эдема в капельке дробя,
Кто ты? Злейшая карикатура?
Все чудовищно в житье-бытье,
И не лгут ни Гоголь, ни Домье.

Злое колыханье злого моря,
Где и мы с тобою, ты и я,
И давление чужого горя, —
Это ли загадка бытия?
Все грехи и бедствия чужие
И свои толкают. Что ж, иди.
Рок, судьба, Аларихи, Батый…
То же позади и впереди
У тебя, что у солдат в походе,
Только… только дело не в свободе.

Истина, как Библия, проста:
Тот родил того-то. Сима, Хама
Ноевичей или новых ста,
Новых тысячу родивших драма
Та же все у человечества:
Нужно поле, нужен скот домашний
Печь, любовь, бесправие, права,
Нужно, чтобы юноша вчерашний
Следующим место уступил
И того-то чтобы тот родил…

Хочешь совершенства, но соседу
До тебя и дела нет. А жить
Надо не в эфире. — Что к обеду?
Вам пора жениться и служить
В армии, в конторе, где придется,
Где прикажут, где устроят, где
Сердце ни за что не уживется —
Примется грустить, и быть беде:
Затолкают, высмеют, задавят
И к награде наконец представят,

Потому что сподличал, стерпел,
Выжил, выслужился, вышел в люди,
Как ни тискали, остался цел…
Только сердце — по какой причуде? —
Перестало голос подавать,
Как часы работает: в порядке,
Если медику послушать дать…
И к чему безумия припадки?
Хорошо одной из новых душ
В мире генералов и чинуш.

Ну а если над собой победа,
Тут-то и начнется главный труд:
Вынесешь ли мелкого соседа
И ему подобных мелкий суд?
И ведь есть у них на окрик право:
«Сам хорош, а забирает ввысь…»
«Гражданин! Равнение направо!»
«Независимый! Не заносись!..»
В очередь, а если надо, в ногу…
Ну и привыкаешь понемногу…

Все равно — упрешься — ни к чему,
Хоть задуматься, залюбоваться
Дозволительно, да и ему,
Одиночке, тоже подвигаться
Дальше: лет на тридцать, шестьдесят
Пленник ты, и вместо утешенья —
То, что и другие жить хотят,
То есть тоже общего движенья
Быть частицами. Свободы нет,
Руку дай, невольник и сосед.

Я мечтал не раз о скуке мирной:
Неспроста она. Созреет в ней,
Пусть для песни, как земля, обширной,
Тем вернее дух. Но жизнь умней
Всех намерений: велит на деле
По себе увидеть, как велик
Пращур наш… Его не одолели
Правды страшные земли. Старик
Или юноша, ведь он-то верил!
Верить бы хотел и я. У двери

В храм стою на паперти… Подай
Мне, прохожий, поделись надеждой!
Только ты и сам не веришь в рай.
Перед восхитительным невеждой,
Диким пастухом восточным, ты,
Как и я, — несчастный сын культуры,
Знающей, что знанья нет… Мосты
В неизвестное, литературы
Лучшие удачи — все как дым
В ночь, перед которой мы стоим.

Обывательские разговоры
Слушаю, любовь моя, чужой
Прежнему служению… Который
Год в разлуке мы? К последней, той,
В жилах кровь любую леденящей,
В сумерках готовимся. Бои
Там и тут… Какой по счету ящик
Спущен в землю? Молодые чьи
Руки в нем, глаза? Не будут наши
Так обидно юны… Многих краше,

Ты, как все, увы, туда… (Куда?
И подумать страшно) скоро ляжешь
Неужели тоже: навсегда?
Как бы вырваться? Взлететь? Все та же
Грозная дорога (в небеса)
Разверзается!.. Уж сеть морщинок
Возле глаз… Поверить в чудеса
Воскресения? На поединок
Выйти, Библией вооружась,
И твоим догадкам, Павел, князь

Слова, следовать? Церковным пеньем
Горестно охвачен, как огнем,
Человек не верит ни моленьям,
Ни себе, ни ближнему. Что гром
Артиллерии? Что ухищренья
Техники? Бессильно и старо
Новое, как все происхожденья
Здешнего. Последнее добро
Все-таки — свобода от природы,
Если даже нет такой свободы.