Array Антология - Вечный слушатель. Семь столетий европейской поэзии в переводах Евгения Витковского

О волны, в море через мол
Да будет жизнь моя влекома —
Туда, где мне сужден прикол,
Туда, где я леса возвел,
Однако не построил дома.

Лазурен, изумруден и лилов
В закатный час, в багряности сусальной,
О море, твой изменчивый покров,
Порою — взвихренный, порой — зеркальный;
В годину старости печальной
Зову тебя в душе, простор морской, —

Для капитанов и для моряков —
Один причал в воде глубин стоячей,
Где спят они, наперсники веков,
Забвения и горькой неудачи.
Лишь для немногих все иначе,
Когда взнесет валы простор морской
И прогремит о них за упокой.

Я грежу… Море — попросту вода,
Окованная сумрачным экстазом, —
Он, как стихи, приходит иногда,
Уходит вновь, послушен лунным фазам.
Но если слушать — с каждым разом
Бормочем все ясней прибой морской:
Он лишь отлива жаждет день-деньской.

Что есть душа? Чему она дана,
Дана ли вообще, по крайней мере?
Тревожна мысль, но истина темна.
В пустой простор отворены ли двери?
О греза, дай прийти мне к вере,
Что если не внимать волне морской,
То к сердцу снидут благость и покой.

Вы, капитаны пролетевших лет,
Вы, боцманы, — к которой смутной цели,
Мелодии неведомой вослед
Сквозь океаны кочевать посмели?
Быть может, вам сирены пели,
Но встречи не судил простор морской
С сиренами — лишь с песней колдовской.

Кто посылал вам из-за моря весть,
Тот все предвидел, несомненно зная,
Что не один лишь зов богатства есть
Для вас и не одна алчба земная,
Но жажда есть еще иная —
Желанье вслушаться в простор морской
И вознестись над суетой мирской.

Но если истину проведал я,
Что суть одна и в вас и в океане,
И мысль о вас — превыше бытия,
А за пределом самой тайной грани —
Душа, которую заране
Вместить не в силах весь простор морской, —
К чему томлюсь сомненьем и тоской?

Пусть в аргонавта превратится дух,
Пусть ноше древней я подставлю плечи
И песне прежней мой внимает слух,
Пусть донесутся звуки издалече
Старинной португальской речи, —
Ее от века слышит род людской
В извечном шорохе волны морской!

В расплесканной пучине злата,
В предощущенье мертвой мглы,
В непрошеном огне заката
И золоте золы,

В разливе зелени безгласной,
В золотоносной тишине —
Я помню. Ты была прекрасна,
Ты все еще во мне.

Перед разлукой неизбежной
Лицо еще хоть раз яви!
Ты — словно ветерок прибрежный,
Ты — слезы о любви.

Непостижимая утрата,
Где сновиденье вторглось в явь.
Но все небывшее когда-то
На память мне оставь:

Любви не преступлю запрета,
Я знаю, мыслью ни одной —
Но да не снидет час рассвета
К томленью тьмы ночной.

Системы, идеалы, мифы, сны…
Щербинки на поверхности волны
Здесь, под причалом, — как клочки бумаги,
Судьбой врученные тяжелой влаге;
Гляжу на них, гляжу со стороны
Глазами равнодушного бродяги.

Я нахожу в них радость и ответ
На множество болезненных сомнений, —
И это я, за столько долгих лет
Обретший только тени, только тени,
Уставший от надежд, и от сует,
И даже от богов, которых нет!

Ни взгляд, ни разговор, ни письмена
Нас передать не могут. Наша суть
Не может в книгу быть заключена.
Душа к душе найти не в силах путь.

Бессмысленно желанье: без конца
Пытаться о себе сплести рассказ.
Как прежде, связи лишены сердца,
И сущности души не видит глаз.

Меж душами не создадут моста
Ни колкость, ни софизм, ни каламбур,
Передавая мысль, солгут уста,
Рассудок слаб и косен чересчур.

Мы — сновиденья, зримые душой,
И непостижен сон души чужой.

Когда б не плотским оком обозреть
Живую долю прелести земной.
Я полагаю, блага жизни впредь
Предстанут только ширмой расписной.

Непреходящих форм в природе нет,
Непостижима Истина извне.
Возможно, мир — всего лишь странный бред,
Глазам закрытым явленный во сне.