Array Антология - Вечный слушатель. Семь столетий европейской поэзии в переводах Евгения Витковского

Мой жезл, склонявший столько сил природы,
Был преисполнен истиною вящей,
Неведомою в нынешние годы, —
Я круг черчу, его бессилье зная, —
Мне только ветра слышен стон щемящий,
И вот луна восходит вновь над чащей —
Но для меня враждебна глушь лесная.

Я не владею приворотным даром,
А некогда бывала чудной свитой
Окружена, доверясь тайным чарам;
Ко мне рукам уже не влечься юным;
Не служит солнце больше мне защитой,
Навек угасла власть волшбы забытой,
Свершавшейся в лесах при свете лунном.

Таинственным скипетродержцам ада,
Что спят в безблагодатности великой,
Теперь покорствовать уже не надо
Моим приказам грозным — как доселе.
Мой гимн оставлен звездною музыкой,
Мой звездный гнев стал только злобой дикой,
И бога нет в моем спокойном теле.

Таинственные духи темной бездны,
Любови алча, прежде ждали зова,
Но все мои заклятья бесполезны —
Стал каждый ныне лишь безмолвной тенью, —
Рабов презренных таинства ночного
Теперь, незваных, созерцаю снова
И к гибели готовлюсь, к искупленью.

Ты, солнце, мне лучей дарило злато,
Твоей, луна, я знала пламя страсти, —
Лишаюсь я столь щедро мне когда-то
Распределенной вами благостыни:
Мертвеет мощь моей волшебной власти,
Лишь телу бытие дано отныне!

Но да не тщетной быть моей надежде:
Да обращусь я в статую живую!
Умрет лишь та, что днесь — не та, что прежде, —
Последнему да совершиться чуду!
Избыв любовь и муку вековую,
Я в гибели такой восторжествую:
Не будучи ничем, я все же буду!»

В некой сказочной стране,
В древнем замке, в дивой чаще
Спит принцесса, — в тишине
Принца ждет в волшебном сне:
Только он поможет спящей.

Силы исчерпав почти,
Он войдет в глубины леса,
Чтоб, добро и зло в пути
Одолев, тропу найти
В тот чертог, где спит принцесса.

Сон принцессы — долгий плен,
Но в глуби его бездонной
Луч надежды сокровен.
Вкруг принцессы с древних стен
Виснет плющ темно-зеленый.

Благородным смельчаком
Принц идет, противясь бедам, —
То в обход, то прямиком.
Он с принцессой незнаком.
И принцессе он неведом.

Все назначено Судьбой:
Ей — до срока спать в чертоге,
А ему — ценой любой
Победить, вступивши в бой,
Обрести конец дороге.

Пусть вокруг темным-темно,
Но, отринув страх вчерашний
И сомненья заодно,
Принц достигнет все равно
Тайного чертога в башне, —

Для того, чтоб, не ропща,
Встать за тайною завесой
В полутьме, среди плюща,
И постигнуть, трепеща:
Он-то сам и был принцессой.

Мы — в этом мире превратном,
Где и живем и творим, —
Тени, подобные пятнам.
Облики принадлежат нам
В мире, который незрим.

Грустная ложь камуфляжа —
Мир, обступающий нас.
Так и живем мы, бродяжа
Маревом, дымкой миража
Средь ненавистных гримас.

Разве что с болью щемящей
Некто порой различит
В тени снующей, скользящей —
Облик иной, настоящий,
Тот. что от взора сокрыт.

Зрящий пришел к переправе,
Зренье дающей уму, —
Но не вернуться не вправе
К прежней, томительной яви,
Чуждой отныне ему.

Ныне тоске неизбывной
Он навсегда обречен,
Связанный с истиной дивной,
Но заточен в примитивной
Смуте пространств и времен.

О море, ты, что было прежде нас,
Ты бережно таишь от наших глаз
И заросли, и берега, и мели —
Ниспала мгла, разверзлась даль в цвету,
И мореход по Южному Кресту
Уверенно следил дорогу к цели.

Едва приметный контур берегов
Всегда сперва и скуден и суров.
Но, море, лишь приблизиться позволишь
К земле — предстанут травы, и цветы,
И птицы драгоценной красоты
Там, где тянулась линия всего лишь.

Об этих тайных формах только сну
Дано мечту взлелеять не одну,
И только волей и надеждой надо
Искать на грани неба и воды
Ручьи, цветы, деревья и плоды.
Лобзанья Истины — твоя награда.