Array Антология - Вечный слушатель. Семь столетий европейской поэзии в переводах Евгения Витковского

Обман, оплошность разума ночная,
Навязанное тьмою забытье.
Спи, о других сердцах не вспоминая,
Спи, сердце, ты ничье.

Важно ль, откуда приносят
Запах чуть слышный ветра,
Если ответа не просит
Сердце о смысле добра?

Зачаровав, убаюкав,
Музыка льется в тиши —
Важно ль, что магия звуков
Гасит порывы души?

Кто я, чтоб с миром делиться
Тем, что несет забытье?
Если мелодия длится —
Длится дыханье мое.

Благо вам, благо! — безвольно
Я помаваю платком.
Счастливы будьте: вам больно.
С болями я не знаком.

Жизнь моя, повесть живая,
Но становлюсь сиротлив,
Словно сквозь сон прозревая,
Что оборвется прилив.

И, не спеша поначалу,
Словно пресытясь борьбой,
Хлынет навеки к причалу
Дней беспощадный прибой.

Здесь, в бесконечность морскую глядя, где свет и вода,
Где ничего не взыскую, где не влекусь никуда,
К смерти готовый заране, вверясь навек тишине,
Так и лежал бы в нирване, и отошел бы во сне.

Жизнь — это тень над рекою, что промелькнет ввечеру.
Так по пустому покою тихо идешь, по ковру.
Бредни любви суть отрава: станет реальностью бред.
Столь же бессмысленна слава, правды в религии нет.

Здесь, от блестящей пустыни прочь отойти не спеша,
Знаю: становится ныне меньше и меньше душа.
Грежу, не веруя в чудо, не обладав, отдаю
И, не родившись покуда, смерть принимаю свою.

Необычайна услада: бризом прохладным дышу,
И ничего мне не надо: бриза всего лишь прошу.
Это на счастье похоже, то, что дано мне теперь:
Мягко песчаное ложе, нет ни страстей, ни потерь.

Выбрав тишайшую участь, слушать, как плещет прибой,
Спать, не тревожась, не мучась и примирившись с судьбой,
В успокоенье отрадном, от изменивших вдали,
Бризом пронизан прохладным здесь, у предела земли.

Ветер нежен, и в кронах древесных
Без него зарождается дрожь.
Спит молчанье в пределах окрестных.
Даль, куда и зачем ты зовешь?

Я не знаю. По собственной воле
Меж собой и природою связь
Создаю, на зеленое поле
Как тяжелый мешок повалясь.

И душой — словно спинкой звериной,
Обращенной в простор голубой, —
Ощущаю, как бриз над долиной
Бытие подменяет собой.

Взором медленным шарю без толку,
Нет ли в поле кого, на виду?
В стоге сена ищу я иголку —
Дай-то Бог, ничего не найду.

Кто в дверь стучит мою,
В столь горькую годину —
Постиг ли, как таю
Своей души кончину?

Он тайну ли постиг
Моей судьбы несчастной?
Как ночью каждый миг
Томлюсь тоской напрасной?

Что на устах — печать?
Что прозябаю сиро?
Зачем же в дверь стучать
До окончанья мира?

Старая песня в соседней таверне:
Скольким похожим внимал на веку.
Слушаю, в сумрак уставясь вечерний,
И без причины впадаю в тоску.

Пусть я не знал этой песенки старой,
Это не важно, не важно ничуть.
До крови ранено сердце гитарой,
Кончились слезы — а то бы всплакнуть.

Вызвана кем и явилась откуда
Эта печаль, не моя и ничья?
Всем на земле одинаково худо,
Прошлое — вечная боль бытия.

Жизнь завершается, скоро — в потемки.
Грустная песня, печальная весть.
Есть лишь мотив, незнакомый, негромкий.
Есть только то, что пока еще есть.

Сон безысходный коснулся чела —
Тягостен, горек.
Слышу: гармоника вновь забрела
Прямо во дворик.

Вьется незримою нитью мотив,
Весел, несложен.
Разум, соломинку счастья схватив,
Странно встревожен.

Ритмику танца ловлю на лету —
Смерть всем заботам!
Сердце, отдай же свою теплоту
Простеньким нотам!

Снова мотив сквозь окошко проник —
Так же, как прежде.
Рвется душа — хоть на час, хоть на миг —
К новой надежде.