Array Антология - Вечный слушатель. Семь столетий европейской поэзии в переводах Евгения Витковского

Но ах! Покуда жив,
Мой голос вас хулою не встревожит,
Сколь ни томлюсь я чистою тоской.
Мой ропот, знайте, лжив,
Никто, конечно, отрицать не может,
Что вы красой цветете колдовской!
Когда любви такой,
Как той, что мне дана, пылать задаром —
Ума потерю обрекать ли карам?
Бездумью дань я ныне воздаю
И страх один таю:
Сия жестокость, взявшая мой разум,
Не отняла бы разом жизнь мою.

Для тех, чей смертный взор
Не видел вас, в миру весьма нередки
Творимые природой чудеса:
Среди Ливийских гор
Живут скиталы сказочной расцветки,
Пленявшей людские очеса;
Гиеньи голоса
Слышны в пустыне, — путник их наречье
Считает иногда за человечье.
Дикарки милые, среди дубрав
Наш разум отобрав,
Узнайте же: ваш образ неотвязен,
Однако безобразен дикий нрав.

Любви презревши глас,
Стремитесь вы, прекрасные, в чащобу, —
О, для чего подобная вражда?
Закон природы в вас,
Жестокосердых, порождает злобу,
Не пробудив малейшего стыда.
Наделены когда
Вы красотой невиданной, сугубой —
То должно ль презирать с отвагой грубой
Любовь земную, — на любом шагу
Отмщать ей, как врагу?
Гордясь божественным телосложеньем,
Перед ее служеньем вы в долгу!

Всему причина — страсть,
Ее для умноженья всякой твари
Бог сотворил с природой заодно;
Ей отдано во власть
Все, что возникло из любовной яри,
Что без нее зачахло бы давно, —
И только ей дано
Блюсти сей мир, где родина вторая
Нашлась тому, кто изгнан был из рая.
Она вершит, в материю внедрясь,
Причин и следствий связь
И сеет жар любви возможно боле,
На расточенье боли не скупясь.

Растения полей
Перечислять ли мне сегодня надо,
О парах любящих ведя рассказ?
Сыскать ли тяжелей
Пленительные гроздья винограда,
Чем на лозе, что обвивает вяз?
Услышьте скорбный глас:
Ведь это голубь жалобно томится,
Проведав, что погибла голубица!
Всем Купидон выносит приговор,
Безжалостен и скор:
О подтверди, страдалица-ткачиха,
Пока сплетаешь тихо свой узор!

Ах! Тяжкая беда!
Ужасен образ действий безобразных,
Что от природы призван вас увесть!
Отвергши без стыда
Блаженства, затаенные в соблазнах,
К погибшим должно вам себя причесть!
Тяжка любови месть:
Нет для нее преград и нет различий,
Отмщать за все — таков ее обычай.
Еще услышу я в недальний час,
Как много, много раз
Вы плачете, что вас влеченье губит
К тому, кто нежно любит — но не вас.

Так из последних сил
И долее клеймил бы гордых дев он,
Своею же тоскою распален, —
Но вот заговорил
Другой божок, не менее разгневан, —
По-деревенски груб и неучен,
Его любовный стон
Гремел, как если бы во страхе диком
Сатир проснулся с исступленным криком.
О том, сколь ужас был его велик,
Ты знаешь, горный пик,
И ведаете вы, лесные дали,
Поскольку вы внимали этот клик.

Хотя людьми вы кажетесь подчас,
Но вам неведом вкус людского млека.
Как видно, зверь питал гирканский вас,
И принесла плоды его опека:
Отчизна ваша — ледяной Кавказ,
Вам ненавистны чувства человека,
Вы — чудища, и только внешний вид
Вас с человечьим родом единит.

Коль ваш родимый дом — в зеленой чаще,
Где птицы, дерева, цветы, вода
И даже камень, в слое дерна спящий, —
Все чрез любовь проходят здесь, когда
Приходит срок ее благотворящий,
Сама природа — страсти не чужда,
Коль так, то чем бы вы не героини
Для эпосов любви, творимых ныне?

Взгляните в Аркадийскую страну:
В Сицилию тропа ведет Алфея,
Ступающего по морскому дну,
Любовью к нежной нимфе пламенея,
Об Асиде я тоже вспомяну,
О том, кого сгубила Галатея, —
Когда циклоп, томящийся тоской,
Его убил — он сделался рекой.

Еще узрите в арицинской пуще,
Эгерию, что облик приняла
Струи хрустальной, из-под камня бьющей,
Ей жизнь без Пумы стала не мила;
И Библис, не стерпев тоски гнетущей,
Истаяла, слезами изошла,
Покров земли зеленый умножая,
И тем не вас ли, нимфы, устыжая?

Когда любовью пронзены ручьи,
То ведом и скалам огонь любовный, —
Два тяжких камня дремлют в забытьи
На склоне Иды, в гущине дубровной, —
Она — за заблуждении свои,
Он — вместе с ней, хотя и невиновный,
Приявший искупление вины —
В утесы навсегда обращены.

На дальнем Кипре также нимфа есть,
Что к Ифису была неблагосклонна, —
Узрите ту, кого, свершая месть,
Безмолвным камнем сделала Юнона:
Кто, вздумав песню скорбную вознесть,
Один лишь стон возносит удрученно.
И ты, о Дафнис, кто средь пастухов
Был первым сочинителем стихов!