Давид Бурлюк - Стихотворения

  И этой девственной пустыне
  Мертворожденная душа
  Влеклася тайны благостыней
  Под игом крайним рубежа.

В сене, в луне добродушная телка
Тенью загона выходит к стеклу —
Ее интригует огнистая елка,
Тянется мордой к теплу.

В русской деревне — смазные избушки,
Праздником шамкать старух,
Квасом, в глотках, ароматно краюшку,
Святками тройкой ухабисто дух.

Все, утомяся полей толчеею,
Льдистобуранов российских алтарь —
Елка пред ним расцветилась свечою —
Искры мороза жемчужат, как встарь

Время идет, изменяется вера;
Зайцы, в забытый забравшися пчельник,
Будут на елку навешивать звезды
В синий и чтимый старухой сочельник…

Нашей эпохою: радио — храмы!
Библия — вечные своды наук!!!
Патеры, дьяконы, рабби и ламы
Только невежества темного звук.

Где же цветная сочельников елка,
Свечечек детских невинноогни? —
К ней из загона пушистая телка,
Да зайцы оравой примчатся одни.

Прыгать, резвиться полянные дети
Будут вкруг елки пахучих ветвей.
Где нависают морозные нити
Рубила святок России полей.

Ее звериное начало —
Распоясавшийся кабак…
Полей свободы Руси — мало.
Где ветер носит лай собак…

  Звенят телег ее железки
  До ночи черные горы
  И в осень спелых перелесков
  Вкопались глазные костры.

Перед мужичьим сбитым сходом,
Где оттиск на земле подков,
Поев краюху с желтым медом
  Не заплетет ржаные косы
  Богиня зимних русаков,
  В кумач одетая раскосо.

Лязгают пасти собвея
Им никогда ничего не жаль.
Вот она — аллея
По которой бродит печаль.

  И хорошо, что здесь пустынно
  И сырой ночи туман.
  Ночь не покажется длинной
  Для невсхожих семян.

А, если и выйду наружу,
То старый виден коттедж.
Покоя его не нарушу,
По примеру круглых невежд.

  Домик в отдаленном Бронксе.
  (Еще немного и будет парк.)
  На полночном окраин прононсе
  Имя — сущий подарок!

Вспомним с молитвой Эдгара,
С молитвой безумий и зла!
С дыханием бедноугара,
Где честность неуязвима!!

  Поэт путешествий и мрака,
  Захватчик всех бедняков,
  Без полировки и лака
  Не исчезающий средь веков.

Будем читать и славить
Великого Эдгара По.
Делать мы это в праве,
Идя талантов тропой.

  И в Бронксе на стены коттеджа,
  Наложим шпаги строк:
  «С тобой мы не были прежде
  Грядущее жребий сберег!»

В бедном узком чулане:
«С гладу мертва жена»…
Это было тумане
Окраин Нью-Йорка на!

Экспресс сверлился бурей в подземелья,
Десятки верст гремел поспешно ход —
Рабом, хватившим много зелья,
Кому стал черным небосвод.

Экспресс скакал, ища свою утеху,
Стуча костьми, как скачут мертвецы…
И стрелы завистью к его сгибались бегу,
И жадностью к грошам купцы.

Экспресса лапах жадных пассажиры
Не знали станций промелькнувших счет,
Насытившись пространственной наживой,
Они кляли безумия почет.

И, в такт стенаньям, мчалися вагоны —
В пространстве черные, круглящийся тоннель…
О притяжения законы!
О центр земли — ОТЕЛЬ.

Клоака парадная зданий,
Фундаменты только мосты.
О город подземных изданий
Обратности Космос ты.

Труба-богатырь ароматов
Единственных пауз гниений,
Где пляшет заржавленный атом,
Воняя геены геенней.

От смрада протухших созвездий
Пузыристо булькает ладан.
Ступай или прыгай иль езди —
Ты буденоздрею обрадован.

Не ландыш — чахотка пахучести,
Не внешне наивность фиалки
Здесь кротко громовому учатся
Отчетливо запаху свалки.